Выход суда за пределы заявленных требований в гражданском судопроизводстве. IY

Прасолов Д.Б., аспирант кафедры гражданского права и процесса юридического факультета Воронежского государственного университета.

Ключевые слова: гражданский процесс, арбитражный процесс.

The author examines the conditions under which a court can go beyond the stated requirements, and forms of realization of the power of the court.

Key words: civil process, arbitrate process.

В соответствии с ч. 3 ст. 196 ГПК РФ суд принимает решение по заявленным истцом требованиям. Суд может выйти за пределы заявленных истцом требований в случаях, предусмотренных федеральным законом.

ГПК РФ, употребив понятие "выход суда за пределы заявленных требований", не дал нормативного толкования указанного правомочия суда. Определить указанное понятие можно из Постановления Пленума ВС РФ "О судебном решении" <1>. Так, в соответствии с п. 5 указанного Постановления выйти за пределы заявленных требований означает разрешить требование, которое не заявлено, либо удовлетворить требование истца в большем размере, чем оно было заявлено. Большинство исследователей <2> придерживаются именно этого определения рассматриваемого процессуального действия, которое, на наш взгляд, не раскрывает в полной мере его существенных признаков.

<1> Постановление Пленума ВС РФ от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" // Бюллетень ВС РФ. 2004. N 2.

КонсультантПлюс: примечание.

<2> См., например: Гражданский процесс: Учебник / Под ред. М.К. Треушникова. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Городец, 2011. С. 393; Рыжаков А.П. Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу РФ. 4-е изд., перераб. и доп. (СПС "КонсультантПлюс").

В юридической литературе отмечается также несовершенство самой формулировки ч. 3 ст. 196 ГПК РФ как не учитывающей воли самого истца на выход суда за пределы его требований <1>.

<1> См.: Алиева И.Д. Защита гражданских прав прокурором и иными уполномоченными органами. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 45.

Считаем необходимым определить рассматриваемое правомочие суда исходя из терминологического смысла употребленных в норме ч. 3 ст. 196 ГПК РФ понятий и элементов механизма правового регулирования: нормы права, юридического факта, правоотношения и правоприменительного акта.

Норма права - ч. 3 ст. 196 ГПК РФ. АПК РФ подобного положения не содержит, однако в соответствии с ч. 6 ст. 13 АПК РФ допускается применение арбитражными судами как аналогии права, так и аналогии закона, причем данная норма не ограничивает суд в применении по аналогии только норм материального права.

В юридической литературе высказывались мнения, что процессуальные нормы не могут применяться по аналогии, которая может привести к произволу, а пробелы в праве должны устраняться принятием соответствующих нормативных правовых актов <1>.

<1> См., например: Демократические основы советского социалистического правосудия / Под ред. М.С. Строговича. М.: Наука, 1965. С. 89; Авдюков М.Г. Принцип законности в гражданском судопроизводстве. М.: Изд-во МГУ, 1970. С. 177 - 190.

Следует заметить, что на данный момент применение по аналогии норм гражданского процессуального права судами общей юрисдикции и мировыми судами прямо предусмотрено ч. 4 ст. 1 ГПК РФ.

Кроме того, в п. 22 Постановления Пленума ВС РФ от 20 января 2003 г. N 2 "О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации" <1> установлена возможность применения по аналогии норм арбитражного процессуального права в гражданском процессуальном праве.

<1> Постановление Пленума ВС РФ от 20 января 2003 г. N 2 "О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации" (в ред. от 10 февраля 2009 г. N 2) // Бюллетень ВС РФ. 2003. N 3.

Учитывая, что применение по аналогии процессуальных норм прямо предусмотрено ГПК РФ, а норма ч. 6 ст. 13 АПК РФ не ограничивает применение по аналогии исключительно нормами материального права, препятствий для применения по аналогии п. 3 ст. 196 ГПК РФ в арбитражном процессе, на наш взгляд, не усматривается. Иное толкование предполагало бы дифференциацию правоприменительной практики в зависимости от подведомственности гражданских дел, что, на наш взгляд, недопустимо.

Однако во избежание различного применения судами общей юрисдикции и арбитражными судами норм, предполагающих выход суда за пределы заявленных требований, а также затруднения процесса применением аналогии предлагается унифицировать законодательство и дополнить ч. 1 ст. 168 АПК РФ нормой следующего содержания: "Арбитражный суд не вправе выходить за пределы заявленных требований, кроме случаев, предусмотренных федеральным законом".

Предлагая такую унификацию, мы ни в коем случае не являемся сторонниками более широкого применения судами норм, позволяющих удовлетворять незаявленные требования. Цель унификации - единство правоприменения.

Также отметим, что основанием для выхода суда за пределы заявленных требований всегда являются специальные нормы иных (непроцессуальных) источников права, которые и есть "случаи, предусмотренные законом" и адресованные непосредственно суду.

Юридический факт. Юридические факты в процессуальных правоотношениях выступают зачастую в качестве юридических актов, т.е. действий, специально совершаемых субъектами права для получения конкретного юридически значимого результата.

Юридическим фактом, необходимым для возникновения процессуального правоотношения, в рамках которого суд выходит за пределы заявленных требований, является рассмотрение судом конкретного требования, с которым норма закона связывает возможность или необходимость совершения судом такого процессуального действия, как выход за пределы заявленных требований.

В анализируемом случае юридический факт является сложным и представляет собой юридический состав следующих последовательных фактов:

• обращение лица в суд за защитой прав, свобод или законных интересов;
• принятие судом заявления обратившегося лица;
• наличие нормы права, в рамках выбранного способа защиты нарушенного права позволяющей суду либо обязывающей суд выходить за пределы заявленных требований;
• принятие судебного решения.

В исследуемом аспекте интерес представляет собой заявление обратившегося лица в рассмотренном составе юридических фактов. Сам суд не имеет права возбуждать гражданское судопроизводство, и для возникновения гражданских процессуальных правоотношений с соответствующим заявлением должен обратиться истец (заявитель) с указанием конкретных требований, формирующих предмет иска (заявления).

На отсутствие легального определения "пределов заявленных требований" указывала Г.Л. Осокина: "На практике применение данной нормы вызывает большие затруднения, поскольку закон не раскрывает самого понятия "выход за пределы заявленных требований" <1>.

<1> Осокина Г.Л. О праве суда выйти за пределы исковых требований // Российская юстиция. 1998. N 6. С. 40.

Согласно Словарю русского языка С.И. Ожегова, "предел - пространственная или временная граница чего-нибудь; последняя, крайняя грань, степень чего-нибудь" <1>.

<1> См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка. 25-е изд., испр. и доп. М.: ООО "Издательство "Оникс"; ООО "Издательство мир и образование", 2008. С. 568.

Подробный анализ правового значения "пределов заявленных требований" предложен Г.Л. Осокиной.

Г.Л. Осокина, анализируя ст. 195 ГПК РСФСР (в ред. Федерального закона от 30 ноября 1995 г. <1>), указывает, что "...в ст. 195 ГПК имеются в виду два способа выхода суда за пределы исковых требований: разрешение судом не заявленных истцом требований, тесно связанных с заявленными, а также изменение иска... Что же касается права суда на изменение заявленного истцом иска, то суд, исходя из установленных в процессе судебного разбирательства обстоятельств дела, вправе независимо от согласия на то истца уточнить предмет, основание и субъектный состав иска".

<1> Указанная редакция предусматривала право суда выходить за пределы заявленных требований не только в случаях, прямо предусмотренных законом, но и если суд признает это необходимым для защиты прав и охраняемых законом интересов истца.

Как видно из приведенной выше цитаты, Г.Л. Осокина, всесторонне исследовав категорию "иск" (о чем мы знаем из ее работ), пришла к выводу, что выход суда за пределы заявленных требований всегда является производным от самих таких требований и существует в двух своих проявлениях: во-первых, как разрешение судом еще одного, качественно нового требования, вытекающего из заявленного (например, присуждение алиментов при разводе - п. 2 ст. 24 СК РФ); во-вторых, как изменение, модификация уже имеющегося требования. Последнее, как указывает Г.Л. Осокина, может существовать в трех своих проявлениях: уточнение судом предмета иска, основания иска и субъектного состава иска.

Рассмотрим каждый из способов выхода суда за пределы заявленных требований, предложенных Г.Л. Осокиной, применительно к самим требованиям.

Разрешение требований, "тесно связанных" с заявленными. Исследование каждого из случаев выхода суда за пределы заявленных требований обнаруживает, что такой способ превалирует. Так, суд разрешает незаявленное требование, тесно связанное с заявленным, при применении по собственной инициативе последствий недействительности ничтожной сделки (абз. 2 п. 2 ст. 166 ГК РФ), по семейным спорам (п. 2 ст. 24, ст. 68, п. 3 ст. 70, п. 5 ст. 73, п. 4 ст. 143 СК РФ), при обязании органов публичной власти (должностных лиц) устранить в полном объеме допущенные нарушения по делам, возникающим из публичных правоотношений (ч. 1 ст. 258, ч. 1 ст. 261 ГПК РФ, ч. 4, 5 ст. 201 АПК РФ), и в других случаях.

В целом, если не сосредоточивать внимание на отсутствии легального определения словосочетания "тесная связь" и возможных его толкованиях, следует согласиться с Г.Л. Осокиной в выделении такого способа выхода суда за пределы заявленных требований, как разрешение требований, тесно связанных с заявленными.

Изменение иска. Уточнение предмета иска. Обратимся вновь к выводам Г.Л. Осокиной: "Что же касается предмета иска, то суд по своей инициативе в зависимости от выяснившихся обстоятельств дела по общему правилу может только уточнять его путем увеличения или уменьшения размера исковых требований (см., например, ст. 1083 ГК РФ, п. 2 ст. 39 Семейного кодекса РФ). Предмет иска также может быть изменен путем замены одного способа защиты субъективного права или законного интереса истца другим. Такое изменение возможно только в исках с альтернативным предметом, т.е. в исках, которые представляют собой требования о защите права или интереса, для которых закон предусматривает несколько (альтернативных) способов защиты одного и того же субъективного права или интереса. Так, согласно ст. 1082 ГК РФ, удовлетворяя требование о возмещении вреда, суд в соответствии с обстоятельствами дела вправе обязать лицо, ответственное за вред, возместить его в натуре (передать вещь того же рода и качества) либо возместить причиненные убытки. Аналогичное право суда на изменение предмета иска, заявленного участником долевой собственности, предусмотрено п. 4 ст. 252 ГК РФ".

На наш взгляд, такой анализ верен лишь для замены одного способа защиты субъективного права иным. Что касается уточнения иска путем уменьшения размера исковых требований, то это не что иное, как частичное удовлетворение заявленных требований. При применении ст. 1083 ГК РФ суды не раз указывали именно на частичное удовлетворение заявленных требований <1>. Приведенная же автором норма п. 2 ст. 39 СК РФ, устанавливающая, что суд вправе отступить от начала равенства долей супругов в их общем имуществе, исходя из интересов несовершеннолетних детей и (или) исходя из заслуживающего внимания интереса одного из супругов, относится к искам о разделе совместного имущества - конкретный же способ раздела не предусматривает увеличения судом размера заявленных требований, относится к ситуационному относительно-определенному судебному усмотрению, при котором суд конкретизирует объем прав сторон <2>, не выходя при этом за пределы требований (суд не связан вариантами раздела имущества предложенными сторонами). Возможности увеличения исковых требований по инициативе суда в действующем законодательстве не предусмотрено; кроме того, следует согласиться с мнением, что увеличение размера заявленных требований не является изменением предмета иска <3>.

<1> См., например: Постановление ФАС Дальневосточного округа от 15 декабря 2008 г. N Ф03-5729/2008 (СПС "КонсультантПлюс"); Постановление ФАС Московского округа от 20 октября 2009 г. N КГ-А40/10623-09-П (СПС "КонсультантПлюс"); Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 20 января 2009 г. N Ф04-609/2009(20688-А70-48) (СПС "КонсультантПлюс").
<2> Папкова О.А. Усмотрение суда. М.: Статут, 2005. С. 339 - 341.
<3> См.: Трещева Е.И. Субъекты арбитражного процесса. Часть II: Правовое положение лиц, участвующих в деле, в арбитражном процессе: Монография. Самара: Изд-во "Самарский университет", 2007. С. 92 - 93.

Уточнение основания иска. Исследуя связь основания иска и выхода суда за пределы заявленных требований, Г.Л. Осокина констатирует: "...суд по своей инициативе вправе изменять основание иска лишь в форме его уточнения. Под таковым понимается его дополнение путем включения в состав основания иска фактов, имеющих юридическое значение для дела, но не указанных истцом, либо исключение из основания иска некоторых из указанных истцом фактов, не имеющих юридического значения для дела. Предоставление суду права уточнять фактическое основание иска обусловлено тем, что лица, заявляющие требование о защите своего или чужого права (интереса), не всегда могут правильно определить, какие факты реальной действительности имеют юридическое значение для данного дела".

Такую позицию, на наш взгляд, нельзя признать полностью обоснованной. Во-первых, сложно согласиться, что исключение судом из оснований иска некоторых фактов, указанных истцом, является чем-то иным, кроме как установлением обстоятельств дела и оценкой доказательств. Установление обстоятельств дела и оценка доказательств - исключительная прерогатива суда, никоим образом не связанная с выходом за пределы заявленных требований. Во-вторых, норма ч. 2 ст. 56 ГПК РФ устанавливает, что суд определяет предмет доказывания и распределяет бремя доказывания в соответствии с определенным предметом иска и конкретными нормами права, подлежащими применению. Если же истец не ссылается на существенные для дела обстоятельства, суд выносит такие обстоятельства на обсуждение. То есть суд определяет совокупность юридических фактов, имеющих значение для дела, однако не может самостоятельно дополнить доказательственный материал в подтверждение наличия какого-либо юридического факта.

Относительно правового основания иска суд должен знать закон и применять его к доказанным в рамках состязательного процесса обстоятельствам дела.

Автор настоящей работы не разделяет мнения, что изменение судом по собственной инициативе основания иска (дополнение фактического основания иска новым юридическим фактом или включение в правовое основание иска нормы, на которую стороны не ссылались) относится к выходу суда за пределы заявленных требований по следующим основаниям. Во-первых, анализ становления положения ne eat iudex ultra petita partium свидетельствует о том, что изменение судом фактического основания иска ни в теории, ни в правоприменении никогда не относилось к выходу суда за пределы заявленных требований. Во-вторых, официальное толкование ВС РФ, приведенное выше, согласно которому "выйти за пределы заявленных требований означает разрешить требование, которое не заявлено, либо удовлетворить требование истца в большем размере, чем оно было заявлено", свидетельствует о том, что выход за пределы имеет отношение именно к предмету заявленных требований, в том числе в его количественном выражении.

Уточнение субъектного состава иска. Вывод Г.Л. Осокиной о том, что изменение судом субъектного состава заявленных требований (а именно случаи привлечения в процесс обязательных соответчиков) относится к выходу суда за пределы заявленных требований, следует считать, на наш взгляд, обоснованным.

Включение в элементы иска сторон поддерживается и другими учеными <1>, однако большинство исследователей критически относятся к такому включению <2>.

<1> См., например: Комиссаров К.И. Право на иск и прекращение производства по гражданскому делу (некоторые вопросы): Сборник ученых трудов. Вып. 9. Свердловск, 1969. С. 178; Рожкова М.А. К вопросу об иске, изменении его предмета и основания // Хозяйство и право. 2002. N 11. С. 80 - 81.
<2> См., например: Трещева Е.И. Указ. соч. С. 80 - 82; Борисова Ю.А. Тождество в гражданском судопроизводстве. М.: Издательский дом "Городец", 2010. С. 55 - 57.

Несмотря на противоречивость взглядов ученых в отношении элементов иска, почти все они учитывают стороны при определении тождества исков, что соответствует действующему процессуальному законодательству. Оставив дискуссию относительно элементов иска за пределами настоящего исследования, отметим, что, кроме очевидной практической значимости определения тождества исков, включение сторон в элементы иска имеет смысл и при анализе выхода суда за пределы заявленных требований.

Привлекая к участию в деле соответчика по собственной инициативе, суд делает для себя возможным принятие решения против лица, об участии в деле которого истцом не заявлялось.

Подводя итог, предложим (исходя из установленных действующим законодательством случаев) свою концепцию взаимосвязи заявленных требований и выхода суда за их пределы. Выход суда за пределы заявленных требований может осуществляться тремя способами:

1. разрешение судом качественно нового требования, тесно связанного с требованием, уже заявленным;
2. изменение судом предмета уже заявленного требования;
3. привлечение судом по собственной инициативе соответчика с последующим удовлетворением требований к нему.

Удовлетворение судом требований в большем размере, чем они заявлены, мы также будем относить к выходу суда за пределы заявленных требований, однако повторимся, что в действующем законодательстве норм, предусматривающих такую возможность, не выявлено.

Естественно, все эти способы могут (должны) быть реализованы судом только в случаях, прямо предусмотренных федеральным законом.

Процессуальное правоотношение имеет свою специфику: во-первых, общепризнано, что обязательным участником любых процессуальных правоотношений выступает суд (существует и иная точка зрения <1>); во-вторых, полномочия суда всегда носят властный характер; в-третьих, процессуальные правоотношения могут существовать только в правовой форме <2>.

<1> См., например: Жеруолис И.А. Сущность советского гражданского процесса. Вильнюс: Минтис, 1969. С. 62 - 64.

КонсультантПлюс: примечание.

Учебник "Гражданский процесс" (под ред. М.К. Треушникова) включен в информационный банк согласно публикации - Городец, 2007 (2-е издание, переработанное и дополненное).

<2> См.: Гражданский процесс: Учебник / Под ред. М.К. Треушникова. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Городец, 2011. С. 81 - 84.

В любом правоотношении выделяют объекты, содержание и субъекты.

Как известно, объектом гражданских процессуальных отношений является то, на что направлено это правоотношение. При этом различают общий объект (спор о праве в исковом производстве, заявленное требование по делам особого производства и по делам, возникающим из публичных правоотношений) и специальный (конкретное благо в конкретном правоотношении).

При выходе за пределы заявленных требований суд сам создает специальный объект правоотношения (незаявленное требование) без волеизъявления иных участников гражданского процессуального правоотношения. При этом созданный объект становится обязательным для участников правоотношения.

Созданный судом на основании нормы федерального закона специальный объект правоотношений может быть трех видов, соответствующих способам выхода суда за пределы заявленных требований:

1. качественно новое требование, тесно связанное с заявленным требованием и существующее наряду с ним;
2. измененное в своем предмете заявленное требование;
3. имеющееся требование, обращенное к другому лицу (соответчику).

В классическом понимании содержанием любых правоотношений являются корреспондирующие друг с другом права и обязанности их субъектов. Однако процессуальные правоотношения в силу того, что инициируются в основном юридическими актами (юридические факты - действия, направленные на достижение юридически значимого результата), носят более динамичный характер (в отличие от материальных правоотношений, на что указывает само понятие "процесс" - ход, развитие какого-нибудь явления; последовательная закономерная смена состояний в развитии чего-нибудь <1>) и не вписываются в классическое понимание правоотношений в части их содержания. В этой связи согласимся с мнением М.К. Треушникова, согласно которому содержанием процессуальных правоотношений являются не только права и обязанности их субъектов, но и их процессуальные действия <2>.

<1> См.: Ушаков Д.Н. Большой толковый словарь русского языка. Современная редакция. М.: ООО "Дом славянской книги", 2009. С. 632.

КонсультантПлюс: примечание.

Учебник "Гражданский процесс" (под ред. М.К. Треушникова) включен в информационный банк согласно публикации - Городец, 2007 (2-е издание, переработанное и дополненное).

<2> См.: Гражданский процесс: Учебник / Под ред. М.К. Треушникова. С. 89.

Терминологически "выход" (действие по глаголу "выходить" <1>) означает "уйти", "оставить пределы чего-нибудь" <2>.

<1> См.: Ушаков Д.Н. Указ. соч. С. 104.
<2> См.: Ожегов С.И. Указ. соч. С. 112.

Как видим, в содержании термина "выход" уже заложено понятие пределов как отправной точки самого действия по выходу.

Норма ч. 3 ст. 196 ГПК РФ о возможности выхода суда за пределы заявленных требований носит диспозитивный характер. ГПК РФ, таким образом, закреплено право суда выходить за пределы заявленных требований (в случаях, прямо предусмотренных законом). Указанное право суд реализует по своему усмотрению. Иные участники гражданских процессуальных отношений обязаны подчиниться суду и исполнить его решение (при вступлении его в силу).

Заметим, однако, что выход за пределы заявленных требований может быть как правом, так и обязанностью суда. Хотя сама норма ч. 3 ст. 196 сформулирована как относительно-определенная, специальные нормы, например СК РФ, обязывают суд выходить за пределы заявленных требований. Так, например, ст. 24 СК РФ предусматривает, что суд в случае отсутствия соответствующего соглашения либо нарушения соглашением интересов детей или одного из супругов вне зависимости от предмета заявленных требований обязан определить, с кем из родителей будут проживать несовершеннолетние дети после развода, а также определить, с кого из родителей и в каких размерах взыскиваются алименты на их детей.

Таким образом, выход суда за пределы заявленных требований является процессуальным действием, выражающимся в двух различных формах: как реализация права (т.е. по усмотрению) или как исполнение обязанности - в зависимости от выбранного законодателем метода правового регулирования и построения соответствующей нормы права.

При этом, если суд не совершает обязательного для себя процессуального действия, его решение подлежит отмене или изменению <1>.

<1> См., например: Определение ВС РФ от 3 марта 2009 г. N 85-В09-1 // Бюллетень ВС РФ. 2009. N 12; Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 6 ноября 2007 г. N А78-1969/07-Ф02-8191/07 (СПС "КонсультантПлюс"); Постановление ФАС Уральского округа от 23 июня 2005 г. N Ф09-1830/05-С5 (СПС "КонсультантПлюс").

Как указывалось выше, участником любых процессуальных правоотношений является суд.

В системе судов Российской Федерации гражданское судопроизводство (в рамках которого исследуется выход суда за пределы заявленных требований) осуществляется судами общей юрисдикции и арбитражными судами, которые и являются обязательными субъектами процессуальных правоотношений.

Анализ субъектов правоотношений по выходу суда за пределы заявленных требований будет неполным, если не ответить на следующий вопрос: могут ли суды проверяющих инстанций выходить за пределы заявленных требований?

Прежде всего следует отделить материально-правовое требование истца к ответчику от процессуального требования о движении дела, обращенного непосредственно к суду (оставление решения в силе, отмена решения и направление дела на новое рассмотрение, изменение решения суда и др.). Суды проверяющих инстанций никак не связаны требованиями подателя жалобы о движении дела. Процессуальный закон, употребляя словосочетания "полномочия суда" (ст. 390 ГПК РФ, ст. 269, 287 АПК РФ) и "права суда" (ст. 328, 361 ГПК РФ) соответствующих инстанций, не связывает указанные полномочия или права с требованиями жалобы. Пределы рассмотрения жалоб (ст. 347 ГПК РФ, ст. 268, 286 АПК РФ) относятся к основаниям и предмету обжалования, однако в полномочиях относительно самого судебного акта суд полностью свободен.

Таким образом, при пересмотре судебных актов в порядке апелляции, кассации и надзора процессуальным законодательством предусмотрены иные полномочия суда, направленные не на заявленные материально-правовые требования, а на обжалуемый судебный акт. Суд проверяющей инстанции самостоятельно определяет дальнейшее движение дела, исходя из фактических обстоятельств дела.

Однако в известных случаях при пересмотре судебных актов возможно принятие судом вышестоящей инстанции самостоятельного нового решения или решения, изменяющего оспариваемый судебный акт. В таких случаях, на наш взгляд, суд также может выйти за пределы заявленных требований, если конкретной нормой федерального закона это предусмотрено.

Так, суд проверяющей инстанции может разрешить незаявленные требования, если их разрешение для суда обязательно в силу требования закона, однако они не были разрешены судом первой инстанции (суд проверяющей инстанции может сам изменить оспариваемый судебный акт <1> или вернуть дело на новое рассмотрение <2> - в зависимости от конкретных обстоятельств дела и имеющихся доказательств).

<1> См., например: Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 26 января 2004 г. N А19-11538/03-28-Ф02-4955/03-С1 (СПС "КонсультантПлюс"); Постановление ФАС Северо-Западного округа от 17 сентября 2007 г. по делу N А05-2894/2007 (СПС "КонсультантПлюс").
<2> См., например: Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 25 апреля 2008 г. N А33-7888/07-Ф02-1454/08 (СПС "КонсультантПлюс"); Постановление ФАС Уральского округа от 29 августа 2006 г. N Ф09-6675/06-С6 (СПС "КонсультантПлюс").

Выход за пределы заявленных требований как процессуальное действие в правоотношении материализуется судом в правоприменительном акте - решении суда.

Наукой гражданского процесса выработаны требования, предъявляемые к судебным решениям: это законность, обоснованность, полнота, определенность и окончательность <1>. С.К. Загайнова на основе анализа ч. 3 ст. 15 АПК РФ справедливо, на наш взгляд, выделяет дополнительное требование для решений арбитражных судов - мотивированность <2>.

<1> См.: Гражданский процесс: Учебник / Под ред. В.В. Яркова. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2004. С. 368 - 370.
<2> Загайнова С.К. Судебные акты в механизме реализации судебной власти в гражданском и арбитражном процессе. М.: Волтерс Клувер, 2007. С. 297.

В рамках проводимого исследования полнота как обязательное требование, предъявляемое к судебному решению, представляет для нас особенный интерес.

В юридической литературе определено, что "полнота судебного решения означает, что решение должно содержать ответы на все заявленные требования и возражения сторон и быть вынесенным относительно всех соучастников" <1>.

<1> Гражданский процесс: Учебник / Под ред. В.В. Яркова. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2004. С. 370.

Возникает вопрос: отвечает ли решение суда требованиям полноты, если суд не разрешил требование, хотя и не заявленное, но в силу императивного или диспозитивного указания федерального закона подлежащее разрешению?

Из приведенного выше определения видно, что полнота судебного решения не связана с рассмотрением незаявленных требований. Нормы ст. 196 ГПК РФ "Вопросы, разрешаемые при принятии решения суда" и 168 АПК РФ "Вопросы, разрешаемые при принятии решения" не содержат обязанности суда разрешать иные требования, помимо заявленных (ч. 3 ст. 196 ГПК РФ о возможности выхода суда за пределы заявленных требований диспозитивна и носит отсылочный характер).

Однако считаем, что решение суда не может считаться полным, если не разрешено требование, рассмотрение которого для суда обязательно в силу прямого указания закона. Процессуальные нормы, устанавливающие обязанность суда разрешить тот или иной вопрос (например, присудить алименты, восстановить на работе и др.), являются, на наш взгляд, специальными нормами по отношению к нормам ст. 196 ГПК РФ и ст. 168 АПК РФ, очерчивающим круг вопросов, которые разрешаются судом при вынесении решения.

В этой связи считаем необходимым дополнить определение полноты судебного решения следующим образом: полнота судебного решения означает, что решение должно содержать ответы на все заявленные требования, возражения сторон, а также на все вопросы, с которыми закон связывает разрешение конкретного дела, и быть вынесенным относительно всех соучастников.

Заметим при этом, что если для суда выход за пределы заявленных требований - право, а не обязанность, то использование (или неиспользование) такого права не отражается на полноте судебного решения.

Подводя итог изложенному выше, приведем признаки выхода суда за пределы заявленных требований в механизме правового регулирования.

1. Выход суда за пределы заявленных требований возможен только в случаях, прямо предусмотренных нормой федерального закона. При этом выйти за пределы заявленных требований на основании таких норм может как суд общей юрисдикции, так и арбитражный суд.
2. Выход за пределы заявленных требований суд может осуществить следующими способами: 1) разрешить качественно новое незаявленное требование, тесно связанное с заявленным; 2) изменить иск. Изменение иска, в свою очередь, возможно следующими способами: изменение предмета иска; изменение субъектного состава иска, т.е. привлечение по собственной инициативе соответчика; увеличение размера заявленных требований (последний способ действующим законодательством не предусмотрен).
3. В процессуальном правоотношении выход за пределы заявленных требований является процессуальным действием, которое может осуществляться судом в двух формах: как реализация права или как исполнение обязанности.
4. Выход за пределы заявленных требований осуществляется в отношении материально-правового требования, а не процессуального требования, связанного с дальнейшим движением дела. Выйти за пределы заявленных требований может (обязан) суд, разрешающий дело по существу. Суд проверяющей инстанции может (обязан) выходить за пределы заявленных требований, если этого не сделал суд первой инстанции, обязанный на такое процессуальное действие нормами права.

Таким образом, выход суда за пределы заявленных требований - это основанное на норме федерального закона процессуальное действие суда, выражающееся в реализации права или исполнении обязанности разрешить по существу незаявленное материально-правовое требование, тесно связанное с заявленным, или изменить заявленное требование.

Принцип диспозитивности предполагает, что право определять исковые требования принадлежит только истцу, а потому суд не может без его согласия изменить заявленные исковые требования и постановить решение по изменённым таким образом исковым требованиям.

Указанный запрет теперь прямо сформулирован в общей норме ст.195 ГПК в ред. от 30.11.95 и звучит следующим образом: “Суд разрешает дело в пределах заявленных истцом требований”. Между тем, в той же статье 195 сохранено право суда ex officio выйти за пределы исковых требований. Несомненно прогрессивным шагом, являющимся результатом попытки законодателя более последовательно реализовать диспозитивное начало гражданского судопроизводства РФ, явилось сужение активности суда в этой области. В отличие от прежней редакции ст.195 ГПК, которая практически ничем не ограничивала право суда выйти за пределы исковых требований, Фед. Закон от 30.11.95 “О внесении изменений и дополнений в ГПК РСФСР” в качестве оснований применения данного полномочия суда называет необходимость защиты прав и охраняемых законом интересов истца, а также случаи, предусмотренные законом.

Вместе с тем, норма ст.195 ГПК остаётся несовершенной. Дело в том, что законодатель по-прежнему (как и до принятия закона от 30.11.95) употребляет термин “пределы исковых требований”, не разъясняя его содержания. Между тем, указанный термин не нашёл однозначного толкования в научной литературе по гражданскому процессуальному праву. Как следствие, по-прежнему неопределённым остаётся и объём активных полномочий суда в соответствии с данной нормой.

Вопрос об объёме рассматриваемых активных полномочий суда решается учёными по-разному в зависимости от того, какой смысл, по их мнению, необходимо вкладывать в словосочетание “пределы заявленных истцом требований”. Так, И.М.Пятилетов определяет пределы исковых требований как “указанные истцом в исковом заявлении в отношении конкретного лица (лиц) предмет, основание, способ защиты и материальный объект (размер, цена иска, конкретное материальное благо), на которых построено обращение истца к суду за защитой субъективного права или охраняемого законом интереса”. Отсюда делается вывод, что активные полномочия суда по ст.195 ГПК - самые широкие: суд может изменить не только размер требований истца, но и сами элементы иска (предмет, основание), а также - разрешить дело в отношении лиц, не указанных истцом в качестве субъектов спора (привлечь их к участию в процессе). Противоположной точки зрения придерживается А.Т.Боннер, понимая пределы заявленных требований как “их размер, но не элементы иска - предмет и основание”.

Судебной практикой толкования и применения данной нормы, о чём свидетельствуют, в частности, разъяснения Пленума бывшего Верховного Суда СССР, был избран третий путь. Так, по мнению Пленума Верховного Суда СССР, “суд, вынося решение, может... выйти за пределы размера заявленных истцом требований... в то же время суд не вправе по своей инициативе, без согласия истца, изменить предмет иска, за исключением случаев, когда это предусмотрено законом... Суд вправе с согласия истца на изменение основания иска обосновать решение ссылкой на иные установленные обстоятельства”. Таким образом, ещё до внесения изменений в ст.195 ГПК законом от 30.11.95 суды ограничительно толковали данное активное полномочие: во-первых, как изменение предмета иска, но только в случаях, предусмотренных законом (нормами материального права); во-вторых, как выход за пределы размера исковых требований.

Право же суда изменить основание иска с согласия истца (на что указывает Пленум в своём постановлении) вряд ли можно считать вообще действием ex officio, ибо, как верно отмечает Р.Е.Гукасян, “если налицо волеизъявление истца на изменение предмета или основания иска, то о каком изменении этих элементов иска судом может идти речь?.. От суда может исходить инициатива совершения подобных действий истцом, но юридическим фактом процессуального права остаётся процессуальное действие стороны. Инициативу суда в этом случае следует рассматривать лишь как разъяснение сторонам их прав, не более”.

Между тем, сопоставление термина “пределы исковых требований” с иными нормами, действовавшими до и действующими после внесения в ГПК изменений от 30.11.95, (прежде всего, ч.1 ст.34 ГПК) даёт основание сделать вывод, что законодатель вкладывал в рассматриваемый термин достаточно широкий смысл. Действительно, если бы законодатель хотел наделить суд лишь правом изменять размер исковых требований, как считает, например, А.Т.Боннер, то он употребил бы термин “размеры исковых требований”, как сделал это в ст.34 ГПК, однако законодатель говорит о пределах заявленных истцом требований, “что равнозначно понятию “пределы иска”.

Представляется, настало время конкретизировать термин “пределы исковых требований” с учётом наметившейся тенденции расширения диспозитивного начала в гражданском судопроизводстве, а также уже сложившейся практики ограничительного толкования нормы ст.195 ГПК. Однако содержание его может быть различным в зависимости от оснований применения рассматриваемого активного полномочия. Скажем, возможность присуждения большего, чем требовал истец (выход за пределы размера искового требования) не должна быть связана ни с какими специальными условиями, достаточно того, что в ходе судебного разбирательства на основе состязания сторон выяснится обоснованность требований истца, но ошибочное занижение им размера денежной суммы, подлежащей взысканию с ответчика. Очевидно, что такое активное полномочие суда не будет противоречить интересам истца, поскольку не меняет существенным образом его требования, а необходимость его применения непосредственно вытекает из того, как истец определил предмет и основание своего иска. Например, частным случаем необходимости применения ст.195 ГПК Верховный Суд РФ совершенно верно признаёт решения по исковым требованиям о взыскании заработной платы, когда истцы не заявляют требования об индексации причитающихся им денежных сумм. В такой ситуации суды вправе применить активные полномочия, предоставленные ст.195 ГПК, и проиндексировать взыскиваемую сумму по своей инициативе.

Сложнее должен решаться вопрос о возможности изменения судом ex officio предмета и (или) основания иска.

Прежде всего, необходимо уяснить, какая связь существует между изменением предмета иска и изменением основания иска, а также какова природа процессуальных действий по изменению основания иска.

Как известно, закон (ч.1 ст.34 ГПК в её буквальном толковании) говорит о возможности изменения истцом предмета или основания иска, но не об одновременном изменении предмета и основания. Таким образом законодатель преследовал цель сохранения так называемого внутреннего тождества иска. Между тем, и на это неоднократно указывалось в монографических исследованиях, судебная практика правильно толкует расширительно указанную норму, допуская одновременное изменение предмета и основания иска при условии, что изменённым таким образом иском защищается тот же самый интерес (считается, что при неизменности охраняемого законом интереса не нарушается и внутреннее тождество исков). Объясняется необходимость расширительного толкования пределов изменения иска тем, что норма материального права абсолютно-определённого содержания, не содержащая в себе ни альтернативной гипотезы, ни альтернативной диспозиции, связывает существование субъективного материального права всегда только с определёнными юридическими фактами (фактическим составом), ввиду чего всякое изменение основания безальтернативного иска должно повлечь и повлечёт изменение и предмета этого иска. Представляется, что изменение основания иска без изменения его предмета и наоборот возможно лишь в двух случаях. Во-первых, когда основание или предмет иска имеют альтернативный характер, что связано с альтернативностью соответственно гипотезы или диспозиции нормы материального права. Так, Г.Л.Осокина отмечает: “...Требование о защите права или интереса (иск) с альтернативным основанием может опираться как на одну, так и на другую совокупность юридических фактов, что в свою очередь, обусловливает возможность удовлетворения иска по одному из альтернативных оснований”. Примером иска с альтернативным основанием может служить иск о лишении родительских прав (норма ст.69 Семейного Кодекса РФ содержит альтернативную гипотезу). Альтернативность диспозиции обусловливает альтернативность права требования (предмета иска). В этом случае при условии доказанности одних и тех же обстоятельств (юридического состава) истец вправе требовать от суда защитить нарушенный интерес любым из альтернативных способов (например, норма ст.475 Части II ГК РФ содержит альтернативную диспозицию - последствия продажи товара ненадлежащего качества). Во-вторых, изменение основания иска без изменения его предмета возможно в случае, когда истец первоначально ошибочно определил основание иска в силу своей юридической неосведомлённости (закон не связывает с выбранным истцом фактическим составом или его частью существование спорного субъективного материального права (правоотношения)). Лишь в этих случаях следует говорить об изменении основания иска без изменения его предмета. В остальных случаях следует признать, что всякая возможность изменения предмета иска как истцом, так и судом ex officio есть одновременное допущение возможности изменения основания иска. И если закон предоставляет суду полномочие ex officio изменять предмет иска, то это означает, что допускается и возможность изменения основания иска.

С другой стороны, необходимо учитывать, что процессуальные действия по формированию и изменению основания иска находятся на стыке двух процессуальных плоскостей: движения процесса (сферы действия принципа диспозитивности) и процессуального познания (сферы действия принципов состязательности и объективной (судебной) истины). Это в определённой мере затрудняет разграничение действия принципов диспозитивности и состязательности. Традиционно изменение основания иска рассматривалось как проявление принципа диспозитивности. Однако в науке гражданского процессуального права можно встретить и иное мнение. Так, И.М.Резниченко не без оснований замечает: “...право изменить основание иска следует рассматривать как проявление не диспозитивности, а состязательности: изменяя основание иска, истец заменяет свою обязанность доказать не первоначально указанные им факты, а иные факты, обосновывающие его требование.” Представляется, однако, более правильным говорить о двойственной природе процессуальных действий, связанных с изменением основания иска. В той степени, в какой основание иска указывает на определённое субъективное материальное права и изменение основания иска влечёт изменение самого защищаемого права (изменение предмета иска), формирование предмета иска есть диспозитивное право истца, а изменение судом ex officio основания иска, повлекшее изменение его предмета, есть соответственно активное полномочие суда, являющееся исключением из диспозитивных запретов, воздействующее на движение процесса. Если же изменение основания иска не влияет на предмет иска, не влечёт его изменения, то такое действие имеет значение лишь в сфере процессуального познания, изменяет предмет доказывания и содержание судебной истины, фактическое основание решения суда (ст.50 ГПК). Вопрос о возможности изменения судом основания иска в последнем случае (без изменения предмета иска) положительно решён возложением на суд обязанности по определению предмета доказывания (ч.2 ст.50 ГПК в ред. от 30.11.95), однако обязанность эта находится в иной процессуальной плоскости и будет исследована нами в следующей главе, посвящённой соотношению активности суда с принципами состязательности и объективной (судебной) истины.

Таким образом, не может рассматриваться как выход суда за пределы исковых требований в смысле ст.195 ГПК дополнение судом основания иска какими-либо юридическими фактами, ошибочно не указанными истцом, а также замена одного основания иска другим в случае, когда предъявлен иск с альтернативным основанием, ибо такие действия суда вполне согласуются с его обязанностью определить предмет доказывания (ч.3 ст.50 ГПК). Напротив, полное или частичное изменение судом основания иска, влекущее изменение и предмета иска (иски, вытекающие из абсолютно-определённых норм), а также изменение предмета иска без изменения его основания (что возможно, как выше уже отмечалось, если иск вытекает из нормы с альтернативной диспозицией) есть область действия диспозитивных запретов. Именно они составляют содержание активных полномочий суда по выходу за пределы исковых требований.

Итак, активность суда по выходу за пределы исковых требований может состоять в процессуальных действиях ex officio

по увеличению размера суммы, подлежащей взысканию, либо

по одновременному изменению предмета и основания иска, либо

по изменению только предмета иска.

В последних двух случаях правомерно поставить вопрос об условиях (основаниях) такой процессуальной активности суда. Норма ст.195 ГПК в ред. от 30.11.95 называет два условия: во-первых, прямое указание закона на конкретные случаи, когда суд может (а в большинстве случаев - должен) выйти за пределы иска, и во-вторых, признанная судом необходимость защиты интересов истца таким путём. Рассмотрим эти условия с точки зрения их соответствия публично-правовой природе активных полномочий суда.

Первое условие применения активного полномочия суда по выходу за пределы иска - конкретные случаи, предусмотренные в законе. Безусловно, имеются ввиду нормы материального права, поскольку ГПК таких указаний не содержит (за исключением ст.39 ГПК, о которой имеет смысл говорить отдельно).

В настоящий момент число таких норм невелико. Ещё Пленум Верховного Суда СССР в ранее упомянутом постановлении “О судебном решении” от 9.07.82 назвал пять случаев: ст.49, ч.2 ст.121 ГК РСФСР; ч.4 ст.33, ст.61 и ч.1 ст.64 КоБС РСФСР. Гражданское и брачно-семейное законодательство изменилось, однако аналогичные указанным нормы мы можем найти и в действующем законодательстве. Обратимся к анализу этих норм.

1). Согласно ч.2 п.2 ст.166 ГК РФ (Ч.I) суд вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки по собственной инициативе.

2). При соблюдении условий, указанных в ч.2 п.4 ст.252 ГК РФ (Ч.I), суд, разрешая исковое требование о выделе доли из общей долевой собственности, может и при отсутствии согласия собственника (истца) вместо выдела доли в натуре обязать остальных сособственников выплатить истцу денежную компенсацию.

3). Пунктом 2 ст.24 СК РФ на суд возложена обязанность ex officio при вынесении решения о расторжении брака определить, с кем из родителей будут проживать несовершеннолетние дети после развода, с кого из родителей и в каких размерах взыскиваются алименты на детей (при отсутствии соглашения между супругами по данным вопросам).

4). В случае лишения родительских прав, а также ограничения родительских прав обоих родителей суд обязан передать ребёнка на попечение органа опеки и попечительства (п.5 ст.71, п.4 ст.74 СК).

5). Суд может с учётом интересов ребёнка принять решение об отобрании ребёнка у родителей (одного из них) без лишения их родительских прав - решение об ограничении родительских прав (п.1 ст.73 СК).

Прежде всего, нельзя согласиться с мнением, что указанные нормы не предоставляют суду правомочия по выходу за пределы исковых требований, поскольку действия суда якобы не изменяют предмет иска. Во всяком случае такое утверждение неверно в отношении применения судом ч.2 п.4 ст.252 ГК РФ. Представляется, что ошибка авторов заключается в неправильном определении предмета такого иска. Истец в рассматриваемом случае защищает не право общей долевой собственности, как утверждает, например, О.А.Папкова , а вытекающее из него право требовать выдела доли в натуре (п.2 ст.252 ГК). Суд же заменяет этот предмет иска другим - правом на получение денежной компенсации при невозможности выдела доли в натуре (ч.2 п.3 ст.252 ГК). Как следствие ошибочного определения предмета иска, О.А.Папковой сделан неверный вывод о том, что указанные действия суда самого предмета иска не изменяют, а изменяют лишь способ его защиты. В остальных из указанных материально-правовых норм суду также предоставляется полномочие по изменению предмета иска, но путём его дополнения публичными интересами.

Представляется, что в большинстве из анализируемых случаев мы сталкиваемся с необходимостью защиты публичного интереса, не представленного напрямую в процессе по заявленным исковым требованиям. В первом случае (ч.2 п.2 ст.166 ГК) публичный интерес состоит в применении гражданско-правовых санкций к лицам, совершающим ничтожные сделки, противоречащие закону, основам правопорядка и нравственности, интересам недееспособного (в том числе малолетнего) гражданина (ст.ст.168-172 ГК), и тем самым предотвращении подобных противоправных сделок в будущем. К.И.Малышев отмечал: “Суд не должен иметь деспотического, инквизиционного характера, но в то же время он не должен быть слаб и бездеятелен, потому что слабый суд был бы покровителем всякого рода злоупотреблений в гражданском обороте”. В других случаях - это интересы несовершеннолетних детей, защите которых законодатель придаёт общественное (публичное) значение. И лишь в единственном случае из названных, а именно: ч.2 п.4 ст.252 ГК РФ - трудно говорить о необходимости защиты публичного интереса в том смысле, в каком мы его определили для обоснования активных полномочий суда в гражданском процессе РФ. Никакого публичного интереса в реализации

подобного активного полномочия суда здесь нет. Очевидно, что интересам самого истца это не соответствует, ибо иначе он не настаивал бы на требовании выдела доли в натуре, частные же интересы других сособственников, которые должны занимать процессуальное положение соответчиков по такому требованию, не могут приобрести в данном случае характера публичного интереса, поскольку надлежащим образом представлены в процессе на ответной стороне и не нуждаются в дополнительной защите. Такая защита в форме использования судом активных полномочий по выходу за пределы иска, влекущая утрату истцом права собственности на долю в спорном имуществе (п.5 ст.252 ГК), противоречит не только принципу диспозитивности, но и принципу процессуального равноправия сторон.

Кроме того, необходимо учесть следующее. Во всех рассмотренных выше случаях, кроме п.4 ст.252 ГК, суду предоставлено право изменить исковые требования ex officio путём их дополнения хотя и не заявленными, но вытекающими из заявленных требованиями. При этом суд, удовлетворяя иск, своим решением наряду с защитой частного интереса истца защищает публичный интерес. Активные полномочия суда, как правило, в этих случаях не вступают в противоречие с интересами самого истца. Интересно, что русское гражданское судопроизводство дореволюционного периода не знало никаких исключений из правила: “Суд не выходит за пределы требований сторон (ne eat ultra petita partum). Он не имеет права присуждать им более того, что они требовали”. Однако К.И.Малышев не расценивал как выход за

пределы требований сторон те случаи, когда суд постановляет решение о таком предмете, о котором хотя и не было предъявлено требования, но “который вытекает из предъявленных ему требований, как прямое последствие их”.

Совсем иная ситуация складывается при применении судом полномочия, предоставленного ему ч.2 п.2 ст.252 ГК: суд полностью подменяет по своей инициативе предмет иска - вместо права истца требовать выдела доли в натуре (п.2 ст.252 ГК) решением признаётся и защищается право истца на выплату стоимости его доли (ч.2 п.3 ст.252 ГК). При этом за такими действиями ex officio не стоят какие-либо публичные интересы.

Поэтому с точки зрения природы активных полномочий суда в сфере движения процесса более правильным было бы, если бы суд при невозможности реального выдела доли и несогласии истца на выплату компенсации (т.е. на изменение исковых требований) отказывал в удовлетворении иска. Вместе с тем, вступление решения об отказе в удовлетворении такого иска в законную силу не означало бы отсутствие у сособственника права на предъявление впоследствии иска с новым предметом - правом на выплату стоимости доли (ч.2 п.3 ст.252 ГК), поскольку такой иск не тождественен уже рассмотренному (п.3 ст.129 ГПК).

Установление в законе иных оснований применения активных полномочий суда по выходу за пределы исковых требований (таких, например, как необходимость защиты интересов истца - ст.195 ГПК в ред. от 30.11.95) представляется излишним. Вряд ли изменение исковых требований судом ex officio может быть оправдано интересами истца. Активные полномочия суда устанавливаются в целях защиты публичного интереса, но не частного интереса самого истца. Только сам истец может знать, что более соответствует его интересам. Суд всегда может и должен (ч.3 ст.14 ГПК) разъяснить истцу его право в соответствии со ст.34 ГПК менять исковые требования, а уж истец сам решит, отвечает это его интересам или нет.

Особого рассмотрения заслуживает в этой связи точка зрения Р.Е.Гукасяна на проблему активности суда в гражданском процессе. Р.Е.Гукасян в своё время обосновал существование самостоятельного принципа гражданского судопроизводства - принципа активной помощи в защите права, включая в содержание этого принципа не только активные полномочия суда, но и процессуальные действия прокурора, других участвующих в деле лиц, не имеющих материально-правового интереса в исходе дела. По мнению, Р.Е.Гукасяна, деятельность указанных лиц, а также активное положение суда в процессе объясняются приматом в нашем праве интереса над волей: “Защита интересов лица не ставится в полную зависимость от его воли. В исключительных случаях интересы лица защищаются помимо и даже вопреки его воле. Так обстоит дело тогда, когда воля лица противоречит его интересам, когда нарушается единство воли и интереса”. Согласно данной концепции, реализуя активные полномочия, совершая процессуальные действия ex officio, суд заменяет своими волевыми действиями волеизъявления материально заинтересованных лиц, оказывает “помощь в сфере волевых действий” в тех случаях, когда по самым разным причинам указанные лица не осознают своего интереса и не изъявляют волю на его защиту.

Таким образом, принцип активной помощи в защите права, по мнению Р.Е.Гукасяна, является дополнением принципа диспозитивности: “Оба принципа... служат средством удовлетворения интересов материально (лично) заинтересованного лица”.

Данная концепция представляется очень интересной. Выделив самостоятельный принцип гражданского процессуального права - принцип активной помощи в защите права, Р.Е.Гукасян не только констатировал факт наличия в гражданском процессуальном законодательстве активных полномочий суда как особенность гражданского процесса РФ (как это сделал В.М.Семёнов), но и объяснил причину существования указанных полномочий, соотнеся их с процессуальными правами лиц, имеющих непосредственный (личный) интерес в исходе дела.

Однако сам автор данной концепции не без оснований признал позже в связи с произошедшими в российском обществе переменами, что примат интереса лица над его волей, обосновывающий существование принципа активной помощи в защите права, в условиях демократического общества не оправдан: “Игнорирование воли субъекта... обусловлено двумя предпосылками: предполагается, что лицо всегда заинтересовано в защите своего нарушенного права; признаётся приоритет интереса лица над его волей. При определённых конкретных условиях общественной жизни это, возможно, и было правильно. Однако в свободном, демократическом обществе, к которому мы идём, при развитом самосознании личности выступление в защиту интересов лица без ясно выраженной его воли есть ограничение его свободы. Человеку виднее, как вести себя в той или иной жизненной ситуации, и за него решать этот вопрос никто не должен”.

Даже суд не может брать на себя право определять, что более соответствует интересам дееспособного лица, игнорируя волю последнего, поэтому существование активных полномочий суда в сфере влияния на движение гражданского процесса не может быть обосновано стремлением защитить интересы субъекта, не изъявляющего на то своей воли. Рассмотренный с этих позиций, принцип активной помощи в защите права не только не дополняет принцип диспозитивности, но находится в противоречии с этим принципом. Вот почему если в основе какой-либо обязанности суда, выполняемой ex officio, лежит примат интереса дееспособного субъекта над его волей, такая обязанность не имеет права на существование и должна быть исключена из действующего законодательства.

С учётом всего вышеизложенного представляется более правильным ограничить активные полномочия суда по выходу за пределы иска лишь увеличением размера исковых требований и иными случаями, прямо предусмотренными законом. Такой вывод подтверждается также анализом складывавшейся в течение многих лет судебной практики применения ст.ст.34 и 195 ГПК. Ещё задолго до вступления новой редакции ст.195 ГПК от 30.11.95, которой были сужены активные полномочия по выходу за пределы иска, суды первой инстанции применяли указанную норму лишь в случаях необходимости увеличения размера исковых требований либо в случаях, прямо предусмотренных нормами материального права. Выход суда за пределы исковых требований в иных случаях неизменно расценивался судами кассационной и надзорной инстанций как существенное нарушение норм процессуального права, ограничение диспозитивных прав истца по формированию предмета и основания иска (ст.34 ГПК).

Так, Президиум Московского городского суда отменил решение Кировского районного суда, в соответствии с которым Жилкомитет СВАО был обязан передать Науменко комнату размером 11,8 кв.м на условиях договора аренды или купли-продажи. В своём постановлении Президиум отметил, что Науменко заявляла требование о присоединении комнаты по основаниям ст.46 ЖК, о передаче комнаты на условиях аренды или купли-продажи она не просила. Из протокола судебного заседания усматривается, что стороны по данному вопросу объяснений не давали. Таким образом, суд вопреки воле истицы вышел за пределы заявленных ею требований.

Число установленных нормами материального права исключений из диспозитивного запрета для суда выходить за пределы исковых требований должно быть минимальным, действительно оправданным необходимостью защиты публичного интереса. Для правоприменителя (суда) было бы удобнее, если бы исчерпывающий перечень таких норм материального права законодатель включил в ст.195 действующего ГПК или иную норму будущего ГПК, определяющую пределы активности суда в рассматриваемой области.

В числе запретов, вытекающих для суда из принципа диспозитивности, есть и запрет по своей инициативе (ex officio) рассматривать незаявленное материально-правовое требование. Исключением из этого правила является норма ст.39 ГПК, допускающая рассмотрение судом ex officio требования о возмещении денежного ущерба к должностному лицу, виновному в явно незаконном увольнении (ст.39).

В периодической литературе отмечалось, что “незаконные увольнения причиняют огромный ущерб, не говоря уже о том, что значительное количество работников отстраняется, причём на длительное время, от активной деятельности. Средства, выплачиваемые вследствие незаконного увольнения, составляют немалые суммы. Таким образом, незаконные действия должностных лиц обходятся государству очень дорого, а предприятия, учреждения, организации несут значительные убытки”. Знакомство с судебной практикой показывает, что большинство трудовых споров составляют иски о восстановлении на работе. Широкое распространение данного вида трудовых правонарушений и значительный ущерб, который они причиняют государству, заставило в своё время законодателя придать публичную значимость требованиям о возмещении ущерба должностными лицами, виновными в явно незаконном увольнении, что нашло проявлении в наделении суда активными полномочиями по рассмотрению таких требований ex officio.

Сегодня избранный законодателем способ защиты рассматриваемого публичного интереса вызывает существенные возражения. С учётом закреплённых в новом ГК РФ (Гл.4 Части I) организационно-правовых форм юридических лиц рассматриваемые активные полномочия суду, вероятнее всего, следует применять лишь в отношении должностных лиц государственных и муниципальных унитарных предприятий, не наделённых правом собственности на закреплённое за ними имущество (ст.113 ГК). К такому же выводу приводят и разъяснения, данные в п.48 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 1992 г. “О некоторых вопросах применения судами РФ законодательства при разрешении трудовых споров” (в ред. постановления от 21.12.93). Применение таких полномочий суда в отношении иных предприятий свидетельствовало бы о нарушении плюрализма форм собственности и являлось бы вмешательством государства в лице суда в частные интересы этих предприятий. Однако в условиях закреплённого на конституционном уровне многообразия и равенства всех форм собственности (п.2 ст.8 Конституции РФ) вряд ли правильным является приоритетная защита интересов государственных и муниципальных предприятий в возмещении причинённого им ущерба. К тому же такой государственный интерес вполне может быть представлен в процессе путём предъявления соответствующего иска либо представителем данного предприятия, либо прокурором. Представляется поэтому, что объективных оснований (наличие не представленного в процессе публичного интереса) для применения активных полномочий суда в рассматриваемом случае нет.

Активные полномочия, предоставленные суду ст.39 ГПК, противоречат основным началам гражданского судопроизводства, принципам осуществления правосудия. Рассматривая незаявленное материально-правовое требование, суд по существу возбуждает процесс ex officio. Однако возбуждение процесса судом не только противоречит принципу диспозитивности, умаляет права заинтересованных лиц влиять на движение гражданского процесса, но и свидетельствует об утрате судом своей объективности и беспристрастности - необходимого условия осуществления правосудия. Возбуждая материально-правовое требование ex officio, суд выступает в интересах истца, как бы от имени истца, совмещая тем самым процессуальные функции, - таким образом, исход дела оказывается предрешённым.

В связи с этим правильным является высказанная в периодической литературе и нашедшая отражение в Проекте ГПК РФ идея исключить всякую возможность возбуждения гражданского дела судом ex officio: во-первых, согласно п.1 ст.4 Проекта ГПК суд возбуждает гражданское дело не иначе, как по заявлению заинтересованного лица, во-вторых, Проект ГПК не содержит активных полномочий, аналогичных предоставленным суду статьёй 39 действующего ГПК РСФСР.

1. При принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению. 2. Суд, признав необходимым выяснить новые обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, или исследовать новые доказательства, выносит определение о возобновлении судебного разбирательства. После окончания рассмотрения дела по существу суд вновь заслушивает судебные прения. 3. Суд принимает решение по заявленным истцом требованиям. Однако суд может выйти за пределы заявленных требований в случаях, предусмотренных федеральным законом.

Консультации юриста по ст. 196 ГПК РФ

Виктория?ковалёва

Вопрос к адвокатам или опытным юристам. Истец указав фактические основания иска,. одно из юридических оснований указал неправильно. Имеет ли право суд выйти за пределы юридических оснований, указанных истцом? Я где-то читал, что истец вообще имеет право юридически не обосновывать иск. Только не надо писать - надо было обращаться к адвокату. Это ситуация не моя.

• Ответ юриста:

• Георгий Фолин

  ЛЕГКАЯ ФОРМА ВЕТРЯНКИ У РЕБЕНКА!

  • нет инкубационный период данного заболевания при любой форме 21 день чтобы других детей заразил в саду? обязательно в сад идите.. чтоб другим мамашкам не сладко жилось Лучше дома по сидите. Ну или у врача спросите. не разрешат в сад, строго...

Наталия Крылова

Вопрос по праву. Привет с Украины)

• американцы заставят страдать наш народ http://www.vesti.ru/sdoc.html?id=1974305&pmkey=wJrIhW

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Горохова Б.А.,

судей Назаровой А.М., Корчашкиной Т.Е.

рассмотрела в судебном заседании гражданское дело по иску Бачалова Р.М. к Управлению Федеральной службы судебных приставов по Республике Ингушетия о восстановлении на службе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда, по представлению заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Кехлерова С.Г. на определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Ингушетия от 1 декабря 2011 года, которым отменено решение Магасского районного суда Республики Ингушетия от 12 октября 2011 года о частичном удовлетворении исковых требований Бачалова P.M. и принято новое решение, которым в иске отказано.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Назаровой А.М., заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Засеевой Э.С., Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, установила:

Бачалов P.M. состоял в должности государственной гражданской службы... отдела - судебного пристава по... Управления Федеральной службы судебных приставов по Республике Ингушетия.

Приказом от 3 ноября 2010 года N 481-к Бачалов P.M. уволен с государственной гражданской службы в соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 33 Федерального закона от 27 июля 2004 года N 79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации".

Считая увольнение незаконным, Бачалов P.M. обратился в суд с иском к Управлению Федеральной службы судебных приставов по Республике Ингушетия о восстановлении в должности государственной гражданской службы, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, указав на то, что 8 ноября 2010 года им было отозвано заявление об увольнении по собственному желанию. Однако представитель нанимателя уведомил его о невозможности отзыва заявления в связи с тем, что на должность Бачалова P.M. приглашён новый сотрудник. Истец полагал, что действия ответчика, выразившиеся в отказе в отзыве заявления об увольнении по собственному желанию, противоречат требованиям статьи 80 Трудового кодекса Российской Федерации.

Решением Магасского районного суда Республики Ингушетия от 12 октября 2011 года постановлено: признать приказ Управления Федеральной службы судебных приставов по Республике Ингушетия от 3 ноября 2010 года N 481-к об увольнении Бачалова P.M. незаконным; восстановить Бачалова P.M. на государственной гражданской службе в прежней должности - ... отдела - ... Управления Федеральной службы судебных приставов по Республике Ингушетия; обязать Управление Федеральной службы судебных приставов по Республике Ингушетия осуществить выплату Бачалову P.M. задолженности по заработной плате за период вынужденного прогула по день восстановления на работе; взыскать в пользу Бачалова P.M. компенсацию морального вреда в размере... руб.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Ингушетия от 1 декабря 2011 года указанное решение суда первой инстанции отменено, принято новое решение об отказе в удовлетворении требований Бачалова P.M.

По запросу судьи Верховного Суда Российской Федерации дело было истребовано в Верховный Суд Российской Федерации и определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 15 августа 2012 года представление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Кехлерова С.Г. с делом передано для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

В представлении заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Кехлерова С.Г., поданном в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, ставится вопрос об отмене определения судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Ингушетия от 1 декабря 2011 года и оставлении в силе решения Магасского районного суда Республики Ингушетия от 12 октября 2011 года.

В судебное заседание Судебной коллегии по гражданским делам Верховном Суда Российской Федерации стороны, извещённые о времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, не явились. На основании статьи 385 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации считает возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Проверив материалы дела, обсудив доводы представления, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит судебные постановления подлежащими отмене, а представление - удовлетворению.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов (статья 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации приходит к выводу, что при рассмотрении настоящего дела были допущены такого характера существенные нарушения.

Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что увольнение истца произведено без соблюдения части 3 статьи 36 Федерального закона от 27 июля 2004 года N 79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации", поскольку было нарушено право истца на отзыв своего заявления об увольнении по собственному желанию до истечения срока предупреждения об увольнении, определенного статьёй 36 Федерального закона от 27 июля 2004 года N 79-ФЗ. При этом суд указал на отсутствие у представителя нанимателя обязанности по принятию на должность истца другого сотрудника, которому в соответствии с положениями действующего законодательства не могло быть отказано в заключении служебного контракта. Кроме того, суд установил, что истец не имел добровольного намерения расторгнуть служебный контракт.

Отменяя решение суда первой инстанции и принимая новое решение об отказе в удовлетворении заявленных требований, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Ингушетия признала правомерным увольнение истца до истечения срока предупреждения о расторжении служебного контракта, в связи с тем, что у суда первой инстанции не было достаточных оснований считать увольнение истца вынужденным.

Приведенные выводы судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Ингушетия являются ошибочными, основанными на неправильном применении норм материального права.

Как следует из материалов дела и установлено судом, приказом руководителя Управления Федеральной службы судебных приставов по Республике Ингушетия от 17 сентября 2007 года N 327-к Бачалов P.M. назначен на должность государственной гражданской службы... Управления Федеральной службы судебных приставов России по Республике Ингушетия в порядке перевода.

3 ноября 2010 года Качаловым P.M. подано заявление об увольнении с должности государственной гражданской службы по собственному желанию, в связи с чем приказом руководителя Управления Федеральной службы судебных приставов России по Республике Ингушетия от 3 ноября 2010 года N 481-к Бачалов P.M. уволен с должности государственной гражданской службы.

8 ноября 2010 года на имя руководителя Управления Федеральной службы судебных приставов России по Республике Ингушетия Качаловым P.M. подано заявление об отзыве заявления об увольнении по собственному желанию от 3 ноября 2010 года.

Письмом руководителя Управления Федеральной службы судебных приставов по Республике Ингушетия от 12 ноября 2010 года Бачалову P.M. сообщено о невозможности отзыва заявления об увольнении по собственному желанию в связи с принятием на ранее занимаемую истцом должность другого сотрудника.

На основании приказа руководителя Управления Федеральной службы судебных приставов по Республике Ингушетия от 8 ноября 2010 года N 489-к в порядке перевода на должность государственной гражданской службы... Управления Федеральной службы судебных приставов по Республике Ингушетия... Управления Федеральной службы судебных приставов России по Республике Ингушетия Д.

На основании приказа от 10 ноября 2010 года N 502-к в порядке перевода на должность государственной гражданской службы... Управления Федеральной службы судебных приставов по Республике Ингушетия назначен... Управления Федеральной службы судебных приставов по Республике Ингушетия М.

В соответствии с частью 3 статьи 36 Федерального закона от 27 июля 2004 года N 79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации" до истечения срока предупреждения о расторжении служебного контракта и об увольнении с гражданской службы гражданский служащий имеет право в любое время отозвать своё заявление. Освобождение гражданского служащего от замещаемой должности гражданской службы и увольнение с гражданской службы не производятся, если на его должность не приглашён другой гражданский служащий или гражданин.

Как разъяснено в пункте 22 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", исходя из содержания части 4 статьи 80 и части 4 статьи 127 Трудового кодекса Российской Федерации, работник, предупредивший работодателя о расторжении трудового договора, вправе до истечения срока предупреждения (а при предоставлении отпуска с последующим увольнением - до начала отпуска) отозвать свое заявление, и увольнение в этом случае не производится при условии, что на его место в письменной форме не приглашен другой работник, которому в соответствии с Кодексом и иными федеральными законами не может быть отказано в заключении трудового договора.

Между тем, при увольнении Бачалова P.M. ответчиком нарушен установленный законом порядок прекращения служебных отношений, поскольку соглашение о расторжении служебного контракта ранее предусмотренного законом срока предупреждения сторонами не было достигнуто, в заявлении истца отсутствует дата, с которой он просил его уволить.

Также у ответчика не возникла обязанность в силу закона по принятию на должность государственной гражданской службы другого сотрудника, поскольку сотрудник, принятый на должность, занимаемую Бачаловым P.M. до увольнения, ранее работал в структурных подразделениях Управления Федеральной службы судебных приставов по Республике Ингушетия, в связи с чем не является приглашенным в письменной форме работником на освободившуюся должность.

Таким образом, вывод суда первой инстанции о том, что работодателем при издании приказа об увольнении истца с 3 ноября 2010 года было нарушено право Бачалова P.M. до истечения двухнедельного срока предупреждения об увольнении в любое время отозвать заявление, является правомерным.

Учитывая изложенное, Судебная коллегия признает определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Ингушетии от 1 декабря 2011 года незаконным, принятым с существенным нарушением норм материального права и подлежащим отмене, а решение Магасского районного суда Республики Ингушетия от 12 октября 2011 года в части признания приказа от 3 ноября 2010 года N 481-к об увольнении истца незаконным, восстановлении Бачалова P.M. в прежней должности государственной гражданской службы - оставлению в силе.

В соответствии с частью 2 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дела в кассационном порядке суд проверяет правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судами, рассматривавшими дело, в пределах доводов кассационных жалобы, представления. В интересах законности суд кассационной инстанции вправе выйти за пределы доводов кассационных жалобы, представления.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в интересах законности считает возможным и необходимым при рассмотрении представления выйти за пределы доводов кассационного представления заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Кехлерова С.Г. и обратить внимание на допущенное судом первой инстанции существенное нарушение норм материального и процессуального права, не указанных в доводах представления.

Согласно части 3 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд принимает решение по заявленным истцом требованиям.

В материалах дела имеется заявление Бачалова P.M. о дополнении исковых требований, в котором он просит суд взыскать с ответчика заработную плату за время вынужденного прогула. Данные требования судом не рассмотрены.

Статьей 394 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что, в случае признания увольнения или перевода на другую работу незаконными работник должен быть восстановлен на прежней работе органом, рассматривающим индивидуальный трудовой спор. Орган, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, принимает решение о выплате работнику среднего заработка за все время вынужденного прогула или разницы в заработке за все время выполнения нижеоплачиваемой работы.

Однако судом первой инстанции, в нарушение указанных положений закона, принято решение об обязании ответчика осуществить выплату истцу задолженности по заработной плате за период вынужденного прогула по день восстановления на работе. Тем самым, суд вышел за пределы заявленных истцом требований, фактически изменив исковые требования Бачалова P.M.

При таких обстоятельствах решение суда первой инстанции в части исковых требований Бачалова P.M. о взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда подлежит отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное, уточнить исковые требования в части определения периода вынужденного прогула и размера заработной платы, подлежащей выплате истцу за время вынужденного прогула. С учетом конкретных обстоятельств дела, объема и характера причиненных нравственных страданий, степени вины ответчика, а также требований разумности и справедливости определить размер компенсации морального вреда.

Руководствуясь статьями 387 , 388 , 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, определила:

определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Ингушетии от 1 декабря 2011 года отменить.

Решение Магасского районного суда Республики Ингушетия от 12 октября 2011 года в части признания приказа Управления Федеральной службы судебных приставов по Республике Ингушетия от 3 ноября 2010 года N 481-к об увольнении Бачалова P.M. незаконным, восстановлении Бачалова P.M. на государственной гражданской службе в прежней должности - ... Управления Федеральной службы судебных приставов по Республике Ингушетия - оставить в силе, в части исковых требований Бачалова P.M. с взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда отменить, передать дело в этой части на новое рассмотрение в суд первой инстанции.