Как раз накануне Дня работника органов безопасности юрист и правозащитник Павел Чиков обратил внимание на законопроект, который только появился в базе Госдумы: если такой закон будет принят, он существенно изменит действующие правила подследственности, усиливая полномочия органов ФСБ. А так как подследственным (как это нам показал целый ряд недавних уголовных дел) может оказаться каждый, этот закон, если он будет принят, окончательно сделает ФСБ по меньшей мере жупелом для всех россиян.
Член Совета Федерации Алексей Александров (доктор юридических наук, начинавший в Ленинграде следователем, а затем работавший там же адвокатом вплоть до старта политической карьеры в начале 90- х) предлагает предоставить Генеральному прокурору РФ и его заместителям право изымать любое возбужденное дело или даже материалы проверки (еще до формального возбуждения дела и присвоения ему номера) из обычной подследственности МВД или СКР и передавать их для расследования органам ФСБ. По-видимому, так трансформировалось ранее обсуждавшееся разумное предложение (в том числе со стороны уполномоченного по правам предпринимателей) о возвращении органам прокуратуры части ранее бывших у них полномочий по надзору за следствием — но в таком виде это уже совсем другая история.
Центр принятия решений (а по сути, предопределения приговора) уже давно сместился от судей к следователям, а от следователей к готовящим материалы дел оперативным сотрудникам (МВД, ФСБ и других надзорных ведомств, каким до последнего времени была, например, ФСКН). Через механизм предоставления закрытых характеристик органы ФСБ контролируют назначение на должности как судей, так и следователей и руководителей соответствующих подразделений, но и прокуроров тоже. В такой ситуации расширение подследственности ФСБ вплоть до полной неопределенности ее границ так же, как и задействование Генпрокурора и его заместителей в механизме передачи ей дел от органов СК или МВД, — в значительной степени формальность. Но такой механизм обеспечивает ФСБ, по сути, уже тотальный контроль не только за возбуждением, но и за прекращением уголовных дел (любое из которых может быть «изъято»).
Не является секретом тот факт, что уголовные дела в России часто возбуждаются не только для галочки в отчете, но и для создания давления на гражданских активистов, а также для захвата чужого бизнеса и вымогательства взяток. Предлагаемый сенатором Александровым контроль ФСБ, в случае одобрения инициативы, выстроит всю эту механику полностью под ее вертикаль. Это может до какой-то степени даже минимизировать риски «самодеятельности», от которой часто страдают рядовые граждане на местах, зато все дела, имеющие под собой «служебную» (в смысле возможности выслужиться) или коммерческую и коррупционную составляющую, будут монополизированы именно «контрразведкой». Какую-то долю в этом распределении будут иметь теперь и органы прокуратуры, работающие как механизм передачи дел, а это значит, что прежний традиционный блок ФСБ и СКР также может пошатнуться теперь в сторону смычки ФСБ, но уже с прокуратурой.
Вывод Павла Чикова о том, что удар нацелен прежде всего по Следственному комитету, чья подследственность до последнего времени только расширялась, следует не только признать правильным, но можно и расширить: это еще и передел тех полей, с которых следователи СКР до сих пор собирали самый богатый урожай. И такой неформальный фактор ослабит это ведомство (в случае принятия закона) гораздо сильнее, чем формальный.
Мигаль Н.В., преподаватель кафедры уголовного права и процесса Хабаровского пограничного института ФСБ России, соискатель.
Начало уголовно-процессуальной деятельности в российском уголовном судопроизводстве связывается со стадией возбуждения уголовного дела. Как известно, задачей данной стадии является решение вопроса о возбуждении или об отказе в возбуждении уголовного дела в результате процессуальной деятельности по установлению признаков преступления или обстоятельств, исключающих производство по уголовному делу (ст. 24 УПК), соответственно, а также направление материалов по подследственности по результатам процессуальной или проверочной деятельности.
Возбуждение уголовного дела - самостоятельная, полноценная и обязательная стадия уголовного судопроизводства. Значение этой стадии заключается в том, что законное, обоснованное и своевременное принятие решения о возбуждении уголовного дела и начало производства по нему - одно из необходимых условий всестороннего и объективного расследования уголовных дел. В соответствии со ст. 140 УПК уголовное дело может быть возбуждено только тогда, когда имеются предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством поводы и основания для его возбуждения. Несмотря на универсальный характер этого требования уголовно-процессуального закона, особый правовой и режимный статус органов федеральной службы безопасности России накладывает специфический отпечаток на порядок регистрации заявлений и сообщений, а также возбуждения уголовных дел по преступлениям, отнесенным к подследственности данных органов. Некоторые из этих особенностей и будут рассмотрены в настоящей статье.
Как известно, поводы к возбуждению уголовного дела перечислены в ч. 1 ст. 140 УПК. По сравнению с шестью в ранее действовавшем УПК РСФСР в новом УПК общее количество поводов для возбуждения уголовного дела сокращено до трех. В настоящее время ими являются:
"1) заявление о преступлении;
- явка с повинной;
- сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников".
Повод к возбуждению уголовного дела - установленный законом источник первичных сведений, из которого компетентные органы получают сведения о наличии достаточных данных, указывающих на признаки преступления. Повод имеет информационную и юридическую стороны. С информационной стороны он носит оповестительный характер о совершившемся деянии, а с юридической стороны - обязывает компетентные органы начать проверку сведений об этом деянии.
В процессуальной литературе уже давно идет дискуссия о моменте начала стадии возбуждения уголовного дела. Все существующие точки зрения можно сгруппировать следующим образом:
- стадия начинается с появления повода для возбуждения уголовного дела;
- стадия является самой краткосрочной, так как начинается и заканчивается одновременно с момента вынесения постановления о возбуждении или об отказе в возбуждении уголовного дела;
- стадия начинается с момента получения согласия прокурора на возбуждение уголовного дела. Проанализируем приведенные позиции авторов.
Третья точка зрения вообще потеряла актуальность в свете последних изменений уголовно-процессуального закона. Прокурор не только теперь не дает согласия на возбуждение уголовного дела, но и вообще утратил право самостоятельно возбуждать уголовное дело.
Если согласиться со второй приведенной выше точкой зрения, то получается, что вся деятельность, проводимая в рамках доследственной проверки, является внепроцессуальной, что также не совсем верно. Между участниками этой деятельности, безусловно, возникают уголовно-процессуальные отношения в связи с проверкой заявления и сообщения о преступлении со всем вытекающим из этого комплексом их прав и обязанностей.
Сказанное выше позволяет сделать вывод, что более верной является первая позиция авторов, согласно которой стадия возбуждения уголовного дела начинается в момент регистрации заявления или сообщения о совершенном преступлении, то есть появления повода и основания к возбуждению уголовного дела.
В качестве самостоятельного повода для возбуждения уголовного дела выступает явка с повинной, под которой следует понимать добровольное (инициативное и без принуждения) письменное или устное сообщение лица, не являющегося подозреваемым или обвиняемым, о совершенном им преступлении, сделанное органу, должностному лицу, осуществляющим уголовное преследование, или суду (по уголовным делам частного обвинения).
Добровольность сообщения лица о собственном преступлении может иметь место и после возбуждения уголовного дела, если лицо обоснованно предполагало о том, что органам уголовного преследования не было известно об одном из следующих обстоятельств: а) о совершенном им преступлении; б) о его участии в совершении преступления; в) о его месте нахождения.
Не является явкой с повинной сообщение, полученное после задержания лица в качестве подозреваемого или заключения его под стражу по подозрению или обвинению в том же преступлении, в котором он сознается. Не является явкой с повинной признание лица после предъявления ему доказательств подозрения или обвинения.
В то же время подозреваемый или обвиняемый, в том числе содержащийся под стражей, может заявить о явке с повинной по другим преступлениям, если он обоснованно предполагает о том, что органам уголовного преследования еще неизвестно о его участии в совершении этих преступлений.
Примечательно, что результаты проведенного нами исследования по Дальневосточному региону не выявили ни одного случая явки с повинной по преступлениям, отнесенным к подследственности органов ФСБ России. Наиболее типичным поводом к возбуждению уголовного дела во всех исследованных случаях являлось сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников.
Сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников, чем указанные в ст. ст. 141 и 142 УПК, принимается лицом, получившим данное сообщение, о чем составляется рапорт об обнаружении признаков преступления (ст. 143 УПК), под которым следует понимать официальное письменное сообщение об обнаружении признаков преступления.
К иным источникам могут относиться сведения, полученные из сообщений в средствах массовой информации, а также выявленные дознавателем, следователем, прокурором в процессе исполнения служебных обязанностей (при производстве процессуальных действий) или сотрудниками правоохранительных органов в процессе осуществления оперативно-розыскной деятельности. Важно, чтобы эти сведения не были получены в порядке, предусмотренном ст. ст. 141 и 142 УПК, а первоначальное сообщение о преступлении было из известного источника.
Рапорт об обнаружении признаков преступления может получить статус доказательства по уголовному делу в качестве "иного документа" (ст. 84 УПК) при соблюдении следующих условий:
а) при наличии удостоверительной подписи сотрудника правоохранительного органа;
б) при наличии необходимых сведений о сотруднике правоохранительного органа (должность, звание и т.д.);
в) при наличии необходимых сведений о признаках обнаруженного преступления;
г) при наличии необходимых сведений об источнике полученных сведений, поскольку в противном случае, исходя из требований ст. 75 УПК РФ, такой рапорт будет являться недопустимым доказательством.
Вместе с тем если точные сведения об источнике составляют государственную тайну, то в рапорте они приводиться, как правило, не могут.
Например , если о преступлении стало известно от лиц, сотрудничающих или сотрудничавших на конфиденциальной основе с органами, осуществляющими разведывательную, контрразведывательную и оперативно-розыскную деятельность, то при отсутствии их письменного согласия сведения о таких лицах в рапорте не указываются (п. 4 ст. 5 Федерального закона от 21 июля 1993 г. "О государственной тайне"; ч. 1 ст. 12 Федерального закона от 12 августа 1995 г. "Об оперативно-розыскной деятельности"). Когда источник оперативно-розыскной информации в силу этой причины не назван, рапорт может рассматриваться как повод к возбуждению уголовного дела (п. 3 ч. 1 ст. 140 УПК), но не может быть доказательством.
Все три предусмотренных ст. 140 УПК повода для возбуждения уголовного дела объединяет то, что в каждом из них речь идет о сообщении как способе передачи информации органу (должностному лицу), имеющему право и обязанность возбудить уголовное дело. Такое сообщение облекается в соответствующую процессуальную форму, а именно: либо в заявление о преступлении, либо в заявление о явке с повинной, либо в рапорт об обнаружении признаков преступления.
Изменение процедуры возбуждения уголовного дела, для чего необходимо наличие согласия прокурора, несомненно, оказывает влияние на деятельность следственных подразделений органов федеральной службы безопасности.
Так, Управлением ФСБ России по Амурской области отмечается, что по вопросу достаточности данных с прокурорами возникали некоторые разногласия. Поскольку данный критерий является оценочным, бывали случаи, когда прокурор не давал согласие на возбуждение уголовного дела. В случае незаинтересованности прокурора в возбуждении уголовного дела он может применить имеющийся процессуальный инструмент, дающий ему основание заявлять, что собранных материалов, по его мнению, недостаточно для такого решения <1>. Управление ФСБ России по Хабаровскому краю отмечает, что "в ряде случаев прокуроры необоснованно требуют доказательственные материалы, хотя ст. 140 УПК определяет, что "основанием для возбуждения уголовного дела является наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления", а не наличие доказанных эпизодов противоправной деятельности. С учетом такой позиции прокуратуры должен быть отмечен ряд положений ч. 1 ст. 24 УПК (основания прекращения уголовного дела), так как на стадии проведения оперативно-розыскных мероприятий или доследственной проверки требуется установление наличия или отсутствия в действиях кого-либо состава преступления (что и является задачей предварительного расследования)" <2>.
<1> См.: Архив УФСБ России по Амурской области. Материалы за 2006 г.
<2> Архив прокуратуры Хабаровского края. Материалы проверки за 2006 г.
В соответствии с ч. 2 ст. 21 УПК в каждом случае обнаружения признаков преступления "прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель принимают предусмотренные настоящим Кодексом меры по установлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления". Данное положение конкретизируется в ч. 1 ст. 144 УПК, где говорится об обязанности дознавателя, органа дознания, следователя и прокурора принять, проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении.
На ведомственном уровне более детально вопросы приема, регистрации, учета и рассмотрения в органах федеральной службы безопасности сообщений о преступлениях и иной информации о противоправных действиях отражены в Приказе ФСБ России от 16 мая 2006 г. N 205 "Об утверждении Инструкции по организации в органах федеральной службы безопасности приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях и иной информации о преступлениях и событиях, угрожающих личной и общественной безопасности". Согласно п. 5 этой Инструкции непосредственная организация в органах безопасности приема сообщений о преступлениях и иной информации о преступлениях и событиях, угрожающих личной и общественной безопасности, осуществляется руководителями (начальниками) этих органов.
Проведенные нами исследования показали, что уголовные дела, возбужденные органами дознания ФСБ России по факту преступления, после передачи в следственные органы начинают расследоваться не совсем по благоприятной схеме. Особенно это касается практики расследования ст. 188 УК РФ, предусматривающей уголовную ответственность за контрабанду.
Так, 6 сентября 2004 г. по рапорту органа дознания следственным отделом Управления ФСБ по Хабаровскому краю возбуждено уголовное дело по факту контрабанды из КНР (ч. 1 ст. 188 УК РФ), поступившей в адрес ИП Косыревой Е.Н. на сумму свыше 17 млн. руб. 28 февраля 2005 г. срок расследования продлен прокурором до 7 мес. 6 июня 2005 г. следствие приостановлено в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого. До сих пор судебные перспективы данного уголовного дела неясны <3>.
<3> См.: Уголовное дело N 361 // Архив УФСБ по Хабаровскому краю.
Аналогичная ситуация возникла и по уголовному делу, возбужденному по материалам органа дознания следственным отделом УФСБ по Хабаровскому краю, по факту контрабанды товаров из КНР в адрес ИП Бутеевой Л.В. на сумму свыше 9 млн. руб. 6 сентября 2004 г. уголовное дело возбуждено, 28 февраля 2005 г. прокурором Хабаровского края срок расследования продлен до 9 месяцев, 6 июня 2005 г. предварительное следствие приостановлено <4>. Примерно такая же судебная практика складывается и в связи с расследованием следственным отделом УФСБ преступлений, предусмотренных ст. 322 УК РФ "Незаконное пересечение Государственной границы РФ".
<4> См.: Уголовное дело N 362 // Архив УФСБ по Хабаровскому краю.
Приведенные примеры показывают важность стадии возбуждения уголовного дела и ее значение для успешного расследования преступлений, отнесенных к подследственности органов ФСБ России.
Сбор доказательств вины сотрудников ГУЭБиПК МВД в незаконном уголовном преследованием чиновников и предпринимателей занял у предварительного и судебного следствия около трех лет. Однако услышать и сравнить доводы следователей и обвиняемых журналисты не смогли — по ходатайству Генпрокуратуры рассмотрение дела проходило в закрытом режиме. Основанием для такого решения Мосгорсуда послужило наличие в 400 томах сведений, составляющих государственную тайну, а именно: нескольких дел агентурного учета и личных дел сотрудников МВД.
На протяжении последних пяти месяцев мы рассказывали о подоплеке этого закрытого уголовного процесса в рамках криминального сериала «Дело спецслужб. Откровения генералов».
Сегодня мы его завершаем.
В заключительной серии расскажем о наиболее резонансных оперативных мероприятиях ГУЭБиПК МВД, осуществленных по указанию президента Владимира Путина, а также — раскроем уникальные детали сложной оперативной комбинации ФСБ, в результате которой было повержено подразделение Дениса Сугробова. (Все, о чем мы рассказываем, основано на документально зафиксированных данных оперативных мероприятий — в том числе санкционированной скрытой аудио- и видеозаписи — и на материалах уголовных дел, имеющихся в распоряжении редакции.)
Петр Саруханов / «Новая»
«Конечно, Георгий Сергеевич. Всего доброго!» — начальник ГУЭБиПК МВД Денис Сугробов в хорошем настроении завершил разговор с губернатором Санкт-Петербурга Георгием Полтавченко, затем увеличил громкость телевизора и повернулся к своему собеседнику. Сидевший напротив заместитель главы управления по противодействию коррупции администрации президента Артур Завалунов, когда-то представленный Сугробову как доверенное лицо миллиардера Аркадия Ротенберга, вопросительно взглянул на генерала.
«Полтавченко просит подыскать кандидатуру на должность начальника тамошнего бэпа (УЭБиПК МВД — А. С. )», — спокойно пояснил Сугробов.
«Полтавченко? Как раз Полтавченко просил Чайку…» — бодро начал Завалунов, приехавший к Сугробову из Генпрокуратуры, но тут же осекся.
«Артур, тут все пишется. Сто процентов. Еще под Шалакова (бывший начальник Департамента экономической безопасности МВД. — А. С .) аппаратуру ставили», — предупредил генерал.
Сугробов был прав: с 2010 года его кабинет находился на контроле сотрудников 6-й службы УСБ ФСБ. Зная или догадываясь об этом, он тем не менее последние три года вел в кабинете довольно откровенные разговоры, видимо, полагая, что они не будут использованы против него.
Но именно сейчас, в октябре 2013 года, когда особисты Лубянки получили санкцию на разработку его главка, риск, что каждое сказанное им слово станет доказательством его вины, увеличивался в разы.
Артур Завалунов поначалу воспринял предупреждение генерала серьезно, достал ручку и вывел на листе бумаги «Валерий Кряжев». «Ты этого знаешь? » — негромко спросил он.
Сугробов выдержал небольшую паузу.
«Ты сейчас серьезно со мной разговариваешь? — шепотом произнес генерал и, не дождавшись ответа, продолжил, повышая тон: — Слушай, он у нас полностью задокументирован. Но я не хочу. Это не моя война. Я честно тебе говорю, не хочу. Кряжев… Вот мне будет команда, например, от директора ФСБ или, к примеру, министр [Колокольцев] мне скажет: «Согласовано с директором, действуй!» — так мы его на следующий день задержим. Вменим ему три-четыре эпизода со всеми аудио- и видеозаписями».
Сугробов говорил быстро и нервно, как будто пытался избавиться от известной ему информации.
«Ну, хорошо, хорошо, а если мы Кряжева задержим, Иван Иванович не обидится?» — Сугробов вновь перешел на шепот, словно подчеркивая значительность фигуры Ивана Ивановича Ткачева — многолетнего начальника 6-й службы УСБ ФСБ.
Завалунов отложил в сторону ручку: «А ты знаешь, как Ткачев к тебе относится? Он всегда говорит: «Жаль, что нельзя вместе работать. Денис — нормальный. Он такой же, как я». Мне его немного жалко даже, Денис».
Сугробов тут же подхватил: «Да, я знаю, что у него нет ни денег, ни недвижимости. Он — работяга. Но очень преданный. Ему Феоктистов скажет в окно прыгнуть — он тут же сделает сальто».
Фамилию заместителя начальника УСБ ФСБ генерала Олега Феоктистова, куратора той самой 6-й службы, Сугробов произносил с нескрываемым раздражением. Отношения между двумя генералами в последние пару лет сильно испортились — оба давно искали друг на друга компрометирующую информацию.
«Знаешь, мы по одному делу задержали шесть человек. Я говорил Денису Никандрову (следователь СКР, впоследствии задержанный по обвинению в получении взятки от вора в законе Шакро Молодого. — А. С. ), что ни я, ни мои сотрудники не получали денежных средств с задержанных. Если в УСБ ФСБ в это не верят, они могут осуществлять оперативное сопровождение дела… Захотят — пускай размещают всех в «Лефортово» и… пытают их в надежде получить на меня что-то», — уверенно произнес Сугробов.
Завалунов снова кивнул на лист бумаги: «В общем, Кряжев — это их шнырь… Он свидетелем был по многим уголовным делам, оперативное сопровождение по которым они осуществляли… Он у них разводящий. За границей с коммерсантами встречается. Они же не могут встречаться. А он летит за границу, там встречается раз в годик. Он сейчас в Гену (на сленге Генеральная прокуратура. — А. С. ) заходит, всякие гадости про меня рассказывает».
Сугробов эту тираду оставил без комментариев, вероятно, утратив интерес к отставному офицеру ФСБ Валерию Кряжеву.
«А вот этот… Он мне недавно смс прислал, давай, говорит, чаю попьем», — Завалунов пододвинул к Сугробову лист бумаги, на котором были написаны новые имя и фамилия.
Сложно представить, о чем генерал думал в этот момент. Однажды он признался, что всякое упоминание бывшего первого заместителя начальника ДЭБ МВД Андрея Хорева возвращало его к событиям 2011 года, когда на телефон его беременной супруги позвонили из московского ритуального бюро с уточнением надписи на венке для ее покойного мужа. С тех пор Сугробов, предполагавший, кто был организатором этой провокации, питал к сослуживцу исключительно неприязнь.
«Да, может быть, я там жестко вот его послал тогда…» — вернулся к разговору с Завалуновым Сугробов и в подробностях вспомнил, как после своего назначения начальником ГУЭБиПК МВД в категоричной форме отказал генералу ФСБ Олегу Феоктистову в просьбе «наладить с Хоревым деловые отношения». С того момента, признался Завалунову Сугробов, и начался его затяжной конфликт с Феоктистовым.
«Нас с ним [Феоктистовым] кто только помирить не пытался. Мне Вадим Яковенко (бывший начальник ГСУ СКР по Москве. — А. С. ) говорил: «Денис, нахер тебе все это нужно? Давай я выступлю гарантом, у меня в кабинете сядем поговорим»…
«А теперь что? Феоктистов из-за своих амбиций ставит задачу любого уничтожить, чтобы добраться до меня. Одного, второго, третьего… Лишь бы я на коленях приполз, и он мог на меня влиять. Но такого не будет! Я понимаю, что все охреневают, что я в полный рост встал против них [Хорева и Феоктистова]. Все под них падают, а я встал…»
Задержание Дениса Сугробова. Кадр оперативной съемки
Начало службы
Сугробов и его будущий друг и заместитель Борис Колесников после окончания Высшей школы милиции поступили на службу в московский уголовный розыск (МУР), оба младших лейтенанта проявили себя с лучшей стороны в первый же год. Сугробов, служивший в Центральном административном округе столицы, раскрыл пять тяжких преступлений, Колесников, оказавшийся на севере Москвы, — двенадцать.
В марте 1999 года руководство московского Главного управления по борьбе с оргпреступностью (ГУБОП) во время очередного набора обратило внимание на результаты молодых оперативников и попросило столичный угро откомандировать их в расположение своего территориального подразделения — РООП САО Москвы. Работая в убойном отделе, Сугробов и Колесников вместе приняли участие в рискованных операциях по задержанию наркоторговцев и продавцов оружия.
По словам их сослуживца, «боевое крещение» молодые офицеры прошли в 2000 году, во время задержания уроженцев Грузии, продававших в Москве героин. «Контрольная закупка должна была произойти в одной из квартир. Боря этот героин должен был купить, а Денис — он входил в опергруппу — задержать преступников. Вышла неувязочка — входная дверь была закрыта на три мощных засова, поэтому ломали ее минуты три, не меньше. За это время Боря, который уже занимался рукопашным боем, половину торговцев положил. Но и сам пострадал — ножевое ранение в руку».
Спустя год напарники поменялись местами — теперь при закупке оружия у группы чеченцев в техцентре «Варшавский» внедрялся Сугробов, а Колесников прикрывал его в группе захвата. «И тут казус случился, только пострашнее. Автомобиль СОБРа попал в аварию. Счет на минуты шел — Дениса натурально могли пристрелить, если бы раскрыли. Тогда Боря затолкал нескольких «тяжелых» в такси — и понесся в сторону техцентра. В результате у членов ОПГ были изъяты огнестрельное оружие, боеприпасы и пластит», — вспоминает сослуживец Колесникова и Сугробова.
Снова вместе
В 2002 году Сугробов и Колесников кардинально поменяли свой профиль — получив перевод в ГУ МВД по ЦФО, оба занялись расследованием преступлений в кредитно-финансовой сфере, страховых организациях и в сфере внешнеэкономической деятельности. В новом подразделении молодые офицеры стремительно двигались по служебной лестнице. Особенно отметился Сугробов — за несколько лет службы он был признан лучшим сотрудником криминальной милиции, а на праздновании 70-й годовщины образования службы БХСС-БЭП в системе МВД был досрочно повышен в звании до полковника.
Денис Сугробов на слушаниях в Думе. Фото: РИА Новости
Тогда же приказом начальника ГУ МВД по ЦФО Николая Аулова Сугробов и Колесников были откомандированы в ДЭБ МВД. Приказ о зачислении Сугробова подписывал тогдашний начальник ДЭБ МВД Евгений Школов.
В новом качестве Сугробов принял участие в своей первой операции федерального значения — в 2008 году под его руководством была задержана межрегиональная этническая преступная группировка, занимавшаяся изготовлением и сбытом поддельных денежных средств с целью финансирования экстремистских организаций на Северном Кавказе.
В 2010 году Денис Сугробов был назначен начальником ОРБ-10 ДЭБ МВД. Рекомендовал на эту должность Сугробова все тот же Евгений Школов, которого уже считали главным покровителем талантливого оперативника.
Получив назначение, Сугробов добился перевода в свое ОРБ Бориса Колесникова. С тех пор в этом тандеме были четко разграничены обязанности: Сугробов занимался стратегическим планированием операций и взаимодействием с высшим руководством ведомства, а Колесников — координацией действий личного состава.
В 2011 году президент Дмитрий Медведев принял решение о реформировании ДЭБ МВД и создании на его базе ГУЭБиПК МВД. За пост руководителя нового главка началась мощная аппаратная борьба. Точку в ней поставил сам Медведев, назначивший на должность малоизвестного Дениса Сугробова.
Сугробов позже признается, что на встрече с Медведевым, куда его привел начальник контрольного управления президента Константин Чуйченко, он имел наглость отказать президенту: «Я просил назначить меня министром [МВД] в любую республику Северного Кавказа, либо перевести на работу в уголовный розыск [ГУУР МВД], но не в ГУЭБ. Но он [Медведев] сказал: «Или вы принимаете мое предложение, или больше не будете служить в органах внутренних дел».
Сделав выбор, Денис Сугробов все-таки попросил Евгения Школова посодействовать в переводе на Северный Кавказ. Школов дал слово сделать это сразу после Олимпийских игр в Сочи.
После Олимпиады Сугробов окажется в следственном изоляторе.
Норма ГТО
Едва приступив к своим обязанностям во вновь созданном главке, Денис Сугробов провел сразу несколько успешных операций по выявлению крупного мошенничества в федеральных органах исполнительной власти. Первыми жертвами молодого генерала оказались чиновники Минсельхоза и должностные лица ОАО «Росагролизинг».
Как установили полицейские, бывший руководитель департамента административной работы Минсельхоза Олег Донских в сговоре с генеральными директорами коммерческих компаний на территории Липецкой области организовал заключение фиктивных договоров на поставку несуществующего оборудования для спиртовых заводов, молочно-товарных ферм и элеваторов на сумму более 973 млн.
В докладной записке на имя министра Колокольцева Денис Сугробов писал: «В настоящее время проверяется информация о причастности к совершению хищений Елены Скрынник (министр сельского хозяйства того времени. — А. С. ), ее родного брата (по совместительству — бывшего заместителя директора «Росагролизинга») Новицкого, бывшего помощника министра Григоращенко…»
Параллельно с расследованием хищений в сельском хозяйстве сотрудники ГУЭБиПК МВД начали проверку оперативной информации о возможных нарушениях при отчуждении объектов недвижимости Министерства обороны.
Так в феврале 2012 года полицейские задержали по подозрению в коммерческом подкупе полковника запаса Минобороны Бориса Мирошникова и полковника внутренней службы МВД в отставке Александра Амбарова. В рамках оперативного эксперимента офицеры получили 18 млн рублей от представителей коммерческой компании за услуги по включению в директиву о реализации четырех магазинов «Военторг».
При задержании Амбаров и Мирошников сразу признались, что действовали в сговоре с Екатериной Сметановой, генеральным директором ООО «Центр правовой поддержки «Эксперт» (впоследствии переименованного в ООО «Мира»), с которым холдинг «Оборонсервис» заключил эксклюзивное агентское соглашение на оценку и продажу высвобождаемого имущества. На следующий день Сметанова была задержана при получении 6 млн рублей.
В дальнейшем уголовное преследование директора фирмы-агента было прекращено, но спустя год ее снова взяли под стражу. На этот раз ГУЭБиПК МВД уже действовало совместно с Департаментом военной контрразведки (ДВКР) ФСБ, а решение о привлечении Сметановой к уголовной ответственности принимали следователи Главного военного следственного управления (ГВСУ) СКР.
Оказавшись в следственном изоляторе, Екатерина Сметанова заключила досудебное соглашение, которому был присвоен гриф «секретно». Так ГУЭБиПК МВД и ДВКР ФСБ получили ценного информатора, показания которого позволили получить доказательства хищений при продаже других объектов Минобороны и установить причастных к этим преступлениям лиц.
Екатерина Сметанова в суде. Фото: РИА Новости
«Это мы заложили основания для большого уголовного дела, о котором потом шумела вся страна, — не без гордости отмечает экс-сотрудник ГУЭБиПК МВД и вспоминает, что эта оперативная разработка сблизила полицейских с военными контрразведчиками и открыла для них новые возможности. — Работать с ДВКР было одним удовольствием. Полное понимание, никаких интриг. Обидно было только видеть, насколько здорово они были оснащены технически, и как погано — мы. Помню, отследили планируемое место переговоров гендиректора ОАО «Славянка» Александра Елькина. Он договорился встретиться в ресторане. У нас было полчаса. Мы пожали плечами — как можно оборудовать нужный стол аппаратурой за такое короткое время? Контрразведчики в результате прислали нам аудиозапись, сделанную на расстоянии десяти метров. Колесников выл от зависти. Еще впечатлили возможности оперативно-поискового управления ФСО, которое помогало нам в одной операции».
«Обычно на «наружку» (наружное наблюдение. — А. С. ) выделяют максимум два-три экипажа, но опытный человек может легко все заметить. А тут все автомобили, окружавшие машину «объекта» по пути следования, были экипажами ФСО. В такой ситуации ни один человек не задумается, что его «ведут». Ну представьте, что все окружающие люди за вами следят».
Большой коррупционный скандал, в который оказались замешанными несколько десятков сотрудников министерства и коммерческих компаний, стал причиной отставки министра Анатолия Сердюкова. В дальнейшем Денис Сугробов, заслушивая доклад подчиненных, расскажет, что решение о привлечении к уголовной ответственности лиц из окружения Сердюкова принимал лично президент Владимир Путин.
Для самого же ГУЭБиПК МВД, по словам его бывшего сотрудника, расследование хищений в Минобороны стало своеобразным экзаменом на боеготовность и лояльность президентскому курсу: «Мы даже в главке между собой шутили, что это — своего рода норма ГТО для нас. И мы ее сдали, президент в нас поверил».
Олимпийская программа
6 февраля 2013 года президент Владимир Путин прибыл в Сочи на очередную инспекцию олимпийских объектов. Накануне его визита вице-премьер Дмитрий Козак позвонил Денису Сугробову и попросил подготовить информацию в отношении всех олимпийских объектов.
Осматривая комплекс «Горная карусель», президент был возмущен срывом сроков сдачи санно-бобслейной трассы. «Это связано с неисполнением предыдущим подрядчиком работ… Предыдущий исполнитель — [бывший] собственник «Красной поляны» товарищ Билалов», — объяснил Козак.
На следующий день после критики президента оперативники ГУЭБиПК МВД уже изымали относившиеся к строительству горнолыжной трассы документы ОАО «Красная поляна». Предприниматель Магомед Билалов отменил свой рейс в Москву из Лондона. Спустя месяц полицейские задержали генерального директора «Красной поляны» Станислава Хацкевича по подозрению в злоупотреблении полномочиями. Магомеду Билалову обвинение было предъявлено заочно.
Тогда же глава МВД Владимир Колокольцев проинформировал президента о результатах работы ГУЭБиПК: «Глубокоуважаемый Владимир Владимирович! В ходе расследования уголовного дела установлено, что зампред совета директоров ОАО «Красная поляна» Магомед Билалов, директор общества Хацкевич и его заместитель Райтерер в рамках договоров участия в долевом строительстве олимпийских объектов получили от Сбербанка более 1 млрд рублей. Однако с целью извлечения личной выгоды указанные лица неправомерно осуществили их размещение в виде вкладов от 4 до 7 процентов годовых на счет Национального Банка Развития Бизнеса (НБРБ), подконтрольного Билалову. Впоследствии указанные средства через подконтрольные Билалову юридические организации были направлены в ОАО «Красная поляна» в виде займов от 12 до 16 процентов годовых. В результате указанных банковских операций «Красной поляне» причинен ущерб в размере 45 млн рублей».
Всего в период подготовки к Олимпиаде подразделением Дениса Сугробова были выявлены более десяти фактов хищения бюджетных средств и получения взяток госслужащими.
Последней успешной реализацией ГУЭБиПК МВД, о которой до сих пор не было известно, стало задержание накануне старта Олимпиады по подозрению в коммерческом подкупе вице-президента Оргкомитета Сочи-2014 Игоря Столярова.
Как установили полицейские, при строительстве ледового дворца «Большой», на котором планировалось проведение хоккейных соревнований, вместо точек общепита были оборудованы ВИП-ложи, на которые была изготовлена дополнительная квота билетов общей стоимостью 360 млн рублей. Оперативники направили к продавцам своего агента, который предложил им приобрести всю квоту. 16 декабря 2013 года в переговорной комнате одного из столичных банков были задержаны трое предпринимателей. В ходе допроса двое из них указали на Столярова как на организатора преступления. Столяров был задержан и помещен в следственный изолятор, а материалы уголовного дела — засекречены. «Но на нем было завязано взаимодействие с зарубежными делегациями, никто до него дозвониться не мог. Поэтому было принято решение изменить ему меру пресечения на домашний арест. Так он всю Олимпиаду и провел — дома, с телефоном», — рассказывает экс-сотрудник ГУЭБиПК МВД.
Благодаря предолимпийским рейдам подразделение Дениса Сугробова все чаще стали воспринимать как личную гвардию президента.
«Конечно, все видели подъем этих ребят. Где громкое задержание — там они. Президент кого-то покритиковал — тут же Сугробов активизировался. Значительная часть Лубянки, прямо скажем, воспринимала ревностно такое положение вещей», — рассказывает сотрудник ФСБ.
О громких реализациях ГУЭБиПК МВД регулярно докладавали президенту
Учитель
Евгений Школов, когда-то принимавший Дениса Сугробова на службу в ДЭБ МВД, в 2012 году был назначен на должность помощника президента, курирующего деятельность управления по вопросам госслужбы и кадров. С тех пор Школову принадлежит право так называемого последнего согласования кандидатов, назначаемых отдельным указом президента. Поэтому, уйдя из органов внутренних дел, Евгений Школов не утратил влияния на их работу. Более того, получив полномочия по проверке деклараций всех категорий госслужащих, Школов, по сути, сам стал органом правопорядка в одном лице.
Именно Школов, как не раз признавался Денис Сугробов в собственном кабинете, добился значительного усиления позиций ГУЭБиПК МВД в силовом блоке. И именно Школов до последнего момента оставался для генерала Сугробова главным и, возможно, единственным начальником. «Школову я нужен, пока работаю. И четко выполняю его указания. Он моими руками делает свою работу», — однажды эмоционально высказался Денис Сугробов во время разговора со своим другом и заместителем Борисом Колесниковым.
Поэтому когда Евгений Школов в начале 2012 года отдал Денису Сугробову команду начать разрабатывать Андрея Хорева (к тому времени покинувшего службу в МВД и занявшегося бизнесом), генерал без пререканий сформировал оперативную группу.
«Задача была простая — объективно проверить экономические интересы Хорева. А он человек разносторонний, у него интересы были везде — в алкогольном бизнесе, в таможенной и банковской сферах…» — рассказывает бывший сотрудник ГУЭБиПК МВД.
Первый существенный удар подопечные Сугробова нанесли уже летом 2012 года, когда по подозрению в коммерческом подкупе был задержан деловой партнер Андрея Хорева — советник руководителя подведомственного таможенной службе ФГУП «РОСТЭК» Александр Романов. Как установило следствие, Романов незаконно взимал с грузоотправителей деньги за беспрепятственное и ускоренное оформление их товаров на таможенных постах.
По словам бывшего сотрудника ГУЭБиПК МВД, оказавшись под стражей, Романов дал показания о своих отношениях с Хоревым, но проверять их полицейские не стали — за Андрея Хорева вступился миллиардер Аркадий Ротенберг.
Идея Ротенберга
«Аркадий Романович был одним из немногих авторитетов для Дениса. К его мнению он старался прислушиваться», — рассказывает бывший подчиненный Сугробова.
Доказательства уважительного отношения Сугробова к Ротенбергу можно обнаружить в его переговорах с главой одной из федеральных служб, в которых генерал в спорных вопросах часто ссылался на позицию «Аркадия Романовича». И это уважение, по словам близкого к Ротенбергу бизнесмена, было взаимным: «Аркадий — мудрый человек. В этом молодом парне он увидел большой потенциал».
В середине 2013 года Ротенберг, по словам нашего собеседника, даже обсуждал с Сугробовым вопрос его возможного назначения на пост министра внутренних дел:
«У Аркадия была такая идея: Сугробов — министр, а Алексеев (на тот момент — глава Следственного департамента МВД. — А. С. ) — председатель Следственного комитета».
О встречах с Аркадием Ротенбергом в комнате отдыха в СМП-Банке сам Денис Сугробов иногда рассказывал и в собственном кабинете. Подробности одной из них, на которой как раз обсуждались планы ГУЭБиПК МВД в отношении Хорева, Сугробов в октябре 2013 года рассказал Артуру Завалунову.
«Я когда Романычу показал материалы, он говорит: «Денис, дай мне пацанское слово, что не сделаешь это. Просто потому, что он некоторый мой бизнес прикрывал, он мне помогал. Я своих не размениваю». Я говорю: «Ладно, я ценю дружбу. Хотя вот так, если вы его сейчас пригласите к себе, я вам расскажу про то, что он сделал против меня», — говорил Сугробов.
Завалунов в свою очередь рассказал Сугробову про один из активов Аркадия Ротенберга, который однажды «прикрыл» Андрей Хорев. Им оказался торгово-выставочный центр «Лотос-Сити» в Сосенском поселении Московской области, который формально принадлежал структурам заместителя руководителя «Газпром инвест Юг» Андрея Гончаренко, но мог будто бы служить источником наличных средств для отдельных проектов Аркадия Ротенберга.
В 2013 году, по словам Завалунова, оперативники московского УЭБиПК совместно с бойцами ОМОНа провели в ТВЦ «Лотос-Сити» масштабный рейд, в ходе которого была изъята крупная партия контрафактных товаров. «Взяли какого-то грузчика по фамилии Гаджиев, тот дал показания… Зашел ОМОН, триста человек, контейнеры с грузом вывезли. Все торговцы ломанулись оттуда от страха», — описывал это мероприятие Завалунов.
Заказчиками масштабного обыска в ТВЦ «Лотос-Сити», пояснял он Сугробову, якобы были бизнесмены Год Нисанов и Зарах Илиев — миллиардеры, владельцы столичных торгово-развлекательных центров и операторы ряда рынков. На организацию же этой атаки, по словам Завалунова, их будто бы подвигнул Андрей Хорев, при этом якобы предусмотрительно умолчав, кто является реальным собственником объекта.
Ответная реакция не заставила себя долго ждать: осенью 2013 года контрафакт был обнаружен уже на принадлежавшем Нисанову и Илиеву рынке «Садовод». Затем Роспотребнадзор в ходе внеплановой проверки выявил на этом рынке грубые нарушения санитарных норм и направил в суд требование его закрыть. Организацией этих обысков, со слов Завалунова, тоже якобы занимался Андрей Хорев.
«Когда Год понял, на кого они попали, он несколько дней бледный ходил», — вспоминает знакомый Нисанова.
Эта ошибка столичным рантье обошлась дорого — в начале 2014 года структуры Нисанова и Илиева были вынуждены приобрести ТВЦ «Лотос-Сити» за 1,5 млрд рублей, что превышало рыночную стоимость комплекса как минимум втрое.
Описанная Завалуновым история, по словам бывшего сотрудника ГУЭБиПК МВД, хорошо раскрывает характер Андрея Хорева: «В этом весь Андрей. Чтобы решить какую-то проблему, надо ее создать. И это очень тонкая оперативная игра, которой в школе милиции не научат, — такое либо есть, либо нет. Сугробов, вступая с ним в конфликт, не учел этого».
Санкция на разработку
Многие знакомые Дениса Сугробова и Бориса Колесникова отмечают, что ключевые ошибки были ими допущены в первой половине 2013 года. Тогда, увлекшись громкими расследованиями хищений бюджетных средств при подготовке к Олимпиаде, молодые генералы потеряли чувство меры. «Мы видели, как они меняются — еще недавно проявляли осторожность, а тут стали шашками махать. Но объяснять что-то было бесполезно. Им говоришь — нельзя воевать со всеми, а они в ответ открывают новый фронт», — говорит бывший сотрудник ГУЭБиПК МВД.
Посильную помощь в этой войне «со всеми» полицейским оказали сотрудники управления «М» ФСБ — подразделения, осуществляющего контрразведывательное обеспечение правоохранительной системы страны.
В конце прошлого года в ходе оперативной проверки в этой структуре выяснилось, что управление «М» ФСБ, курировавшее ГУЭБиПК МВД, все это время находилось на оперативном контроле 6-й службы УСБ ФСБ. «Как минимум трое бывших подчиненных Сугробова конфиденциально взаимодействовали с управлением «М» ФСБ, не зная, что сами кураторы находятся на агентурном учете в УСБ ФСБ», — рассказывает сотрудник спецслужбы.
По словам собеседника, в феврале 2013 года сотрудники управления «М» получили от 6-й службы УСБ ФСБ оперативное задание — реализовать через ГУЭБиПК МВД информацию о коррупции в руководстве Московской межрегиональной транспортной прокуратуры (ММТП). В рамках проведенного в марте оперативного эксперимента полицейскими и сотрудниками ФСБ при получении от коммерсантов взятки в размере 5 млн рублей были задержаны некто Игорь Озаржицкий и замначальника управления ММТП Денис Евдокимов.
По словам бывшего сотрудника ГУЭБиПК МВД, сразу после успешного задержания чекисты сообщили, что деньги предназначались и другим сотрудникам ММТП, настояв на продолжении разработки. Борис Колесников откликнулся на это предложение, рассказывает бывший сотрудник ГУЭБиПК МВД: «У Дениса не было никого ближе Колесникова. Он часто полагался на его мнение. А Борис, он был оперативник, а не политик — он мог конструировать оперативные мероприятия, но не умел оценивать последствия»
Вскоре Денис Сугробов написал Владимиру Колокольцеву докладную записку, в которой сообщил, что деньги могли предназначаться не только Евдокимову, но и якобы первому заместителю главы ММТП Мураду Кехлерову. Мурад Кехлеров — сын тогдашнего заместителя генпрокурора Сабира Кехлерова.
Сведения о том, что сын заместителя генпрокурора имеет отношение к коррупции, не нашли свое подтверждение в рамках уголовного дела, однако быстро распространились в печати. Кехлеров-младший покинул ММТП.
«Так Сугробов получил гарантированного врага в лице Генпрокуратуры», — говорит бывший сотрудник ГУЭБиПК МВД.
В дальнейшем у Сугробова испортились отношения и с руководителем Следственного департамента МВД Юрием Алексеевым: на ведомственных совещаниях начальник главка стал жаловаться на то, что следователи игнорируют оперативные материалы ГУЭБиПК МВД и отказываются возбуждать уголовные дела.
Впрочем, как следует из рапорта Дениса Сугробова на имя Владимира Колокольцева, реальной причиной конфликта стали его подозрения в том, что Алексеев работает на 6-ю службу УСБ ФСБ. Оперативники из управления «М» ФСБ эти подозрения полностью поддерживали, рассказывает сотрудник ФСБ: «Рычаг был очень короткий. Они убеждали в этом Колесникова, Колесников — Сугробова».
На одной из приватных встреч Борис Колесников по инструкции кураторов из ФСБ записал свой разговор с генералом Алексеевым. «На этой пленке, переданной в управление «М», Алексеев делился планами возглавить Следственный комитет», — вспоминает сотрудник ФСБ.
Эта пленка будет использована в самый подходящий момент — в феврале 2014 года, незадолго до арестов в ГУЭБиПК МВД, Владимир Путин подпишет указ о прекращении полномочий главы Следственного департамента. О собственной отставке Алексеев узнает во время совещания с подчиненными.
А в середине 2013 года, по словам сотрудника ФСБ, оперативниками управ-ления «М» в 6-ю службу УСБ ФСБ были переданы негласные аудиозаписи самого Колесникова, на которых он с кем-то в дружеской обстановке обсуждал вероятность увольнения ряда лиц из руководства Лубянки. Об этом было доложено директору ФСБ.
Полученная Бортниковым информация, по данным наших источников в администрации президента, была устно доложена на майском заседании Совета безопасности, члены которого приняли коллегиальное решение о начале разработки полицейских из ГУЭБиПК.
После того как санкция была получена, сотрудники управления «М» ФСБ предложили Борису Колесникову задокументировать факт коррупции в 6-й службе УСБ ФСБ. После длительных переговоров, тактику которых корректировала сама «шестерка», Колесников согласился.
Ответственным за поиск оперативных подходов к 6-й службе УСБ ФСБ был выбран Алексей Боднар, один из тех трех оперативников, конфиденциально взаимодействовавших с управлением «М» ФСБ.
Куратором Боднара в ФСБ был офицер Евгений Лобанов.
Как только Колесников и Боднар приступили к разработке плана, оперативник 6-й службы УСБ ФСБ Ульянов завел дело оперучета с квалифицирующим признаком «провокация взятки», а замначальника УСБ ФСБ Олег Феоктистов направил в Мосгорсуд постановление о «прослушке» телефонов Алексея Боднара и Бориса Колесникова.
Теперь особистам оставалось только дождаться, когда полицейские сами приведут себя в ловушку.
Наживка
В феврале 2013 года бывший сотрудник ОРБ-7 ДЭБ МВД и агент Алексея Боднара Сергей Пирожков получил неожиданное приглашение на работу — возглавить юридическую службу малоизвестного ООО «Группа компаний «Паритет». Это предложение поступило от ветерана спецподразделения «Альфа» ЦСН ФСБ Андрея Баранова, возглавлявшего службу безопасности известного по многим скандалам в прессе финансиста Сергея Магина.
В начале июня Магин отправил Пирожкова на один из своих объектов в тот самый ТВЦ «Лотос-Сити», где ему представили нового руководителя — ветерана ЦСН ФСБ и ЧОП «Вихрь-Я» Павла Глобу.
Довольно быстро оба отставных силовика нашли общий язык. В какой-то момент Павел Глоба признался Пирожкову, что покинул Лубянку по вине руководства 6-й службы УСБ ФСБ. И как раз в это время Пирожков получил от Алексея Боднара указание найти людей, через которых можно подобраться к руководству «шестерки».
Глоба, к которому Пирожков обратился с таким вопросом, признался, что сохранил добрые отношения только с одним человеком — заместителем начальника 6-й службы УСБ ФСБ Игорем Деминым. Будто бы Демин не участвовал в увольнении Глобы, поскольку в этот период приказом директора ФСБ был прикомандирован в благотворительный фонд «Дар».
Ознакомительная встреча Глобы и Боднара состоялась в ноябре 2013 года. Боднар буквально с порога раскрыл своему собеседнику карты, объяснив смысл и детали операции. Оперативный план оказался прост: Глоба должен познакомить агента Боднара с Игорем Деминым, которому будет сделано деловое предложение — деньги в обмен на покровительство.
Коллеги Боднара по ГУЭБиПК МВД до сих пор не понимают, как опытный оперативник вступил в оперативный контакт, не проделав стандартный набор действий: наведение справок, наружное наблюдение, «прослушка» телефона. Не возникло вопросов к качеству разработки и у обычно дотошного Бориса Колесникова.
По словам сотрудника ФСБ, Боднар и Колесников «получили добро на оперативный подход через Глобу от кураторов из управления «М» ФСБ».
О наличии этих кураторов Боднар намекал и самому Глобе. «Я думаю, у нас все срастется, потому что есть определенные товарищи, которые бегают и хотят их загарпунить в конторе», — рассуждал Боднар. «То есть фээсбэшники фээсбэшников?» — имитируя удивление, интересовался Глоба. «Да. Смотри, они уже до фига с кем перекосились, и есть серьезные игроки… Да и в принципе директора [ФСБ], я думаю, они тоже уже задолбали».
Надо отдать должное Павлу Глобе: в ходе контролируемых встреч с Боднаром он блестяще демонстрировал сомнения, то с азартом соглашаясь принять участие в этой оперативной комбинации, то категорически отказываясь. А между делом ловко выведывал, кто в ГУЭБиПК МВД знает об этой операции. «Колесников в курсе. Сугробов в курсе», — простодушно отвечал Боднар.
Слегка «сомневаясь», Глоба все-таки дал согласие на участие в оперативно-разыскных мероприятиях. Дальнейшие события развивались по сценарию УСБ ФСБ. В феврале 2014 года при передаче 10 тысяч долларов заместителю начальника «шестерки» Игорю Демину состоялись первые задержания полицейских.
Борис Колесников, со слов бывшего сотрудника ГУЭБиПК МВД, сразу же дал задание установить личность Павла Глобы. Однако полицейским не удалось получить сведения даже о его телефонных соединениях. «На оперативном языке это называется «купол». Никто не может получить данные о твоем передвижении или прослушать телефон. Такое применяют крайне редко в отношении трех категорий лиц: внедренных агентов, участников оперативного эксперимента или лица, находящегося под государственной защитой», — поясняет бывший сотрудник ГУЭБиПК МВД.
По словам собеседника, Борис Колесников до момента своего ареста верил в то, что уголовное дело по факту провокации взятки будет прекращено. Однако случилось обратное — в течение нескольких месяцев 6-я служба УСБ ФСБ задержала и самого Колесникова, и его начальника Дениса Сугробова.
Борис Колесников под стражей, незадолго до смерти. Фото: РИА Новости
В мае генерал Колесников выпрыгнул из окна здания Следственного комитета в Техническом переулке. Незадолго до этого у него диагностировали закрытые черепно-мозговые травмы, полученные в следственном изоляторе «Лефортово».
Сразу после этого случая оперативник Алексей Боднар заключил досудебное соглашение, в рамках которого признал существование в ГУЭБиПК МВД преступного сообщества, занимавшегося «склонением чиновников и предпринимателей на незаконное принятие денежных средств с целью их незаконного задержания и уголовного преследования».
Судный день
Судебный процесс над Денисом Сугробовым, закрытый от СМИ по ходатайству Генпрокуратуры, длился более года. За это время в суде были допрошены около двухсот свидетелей, среди которых оказались бывшие и действующие офицеры ФСБ, ФСО, МВД, Следственного департамента и Следственного комитета, расследовавшие совместно с ГУЭБиПК уголовные дела, в фабрикации которых в итоге обвинили полицейских.
В ходе прений сторон представитель гособвинения прокурор Павел Филипчук, получивший известность благодаря судебному процессу над украинской военнослужащей Надеждой Савченко, назвал вину полицейских полностью доказанной.
Обосновывая собственную позицию, прокурор раз за разом срывал овации зала витиеватостью своих формулировок: «Показания всех сотрудников ГУЭБиПК о том, что о существовании преступного сообщества им ничего не известно, являются доказательством факта глубокой законспирированности преступного сообщества внутри ГУЭБиПК. Что это было бы за преступное сообщество, если о нем все знают? А все документы, составленные подсудимыми, внешне являются законными, так как конспирировались под законные — чтобы никто об их незаконных методах не знал».
Завершая свое короткое выступление, Филипчук обратился к заключенным:
«Люди греховны, и брать на себя функции определения уровня грехопадения — аморально».
Денис Сугробов, внимательно выслушав проповедь гособвинителя, кивнул бывшему начальнику управления «Б» ГУЭБиПК МВД Салавату Муллаярову: «Твой ход». Муллаяров держал в руках крохотную металлическую доску с магнитными фигурами. Бывшие сослуживцы начинали новую партию. Предыдущую, шестую по счету, Сугробов выиграл.
Но на поздравления Муллаярова генерал никак не отреагировал. Главную партию в своей жизни он уже проиграл.
от редакци
История противостояния Дениса Сугробова и Олега Феоктистова внешне напоминает остросюжетный детектив, достойный экранизации. В борьбе двух генералов был задействован весь комплекс оперативных возможностей вверенных им подразделений.
УСБ ФСБ прослушивало кабинет Сугробова, ГУЭБиПК МВД записывало деловые переговоры ветеранов Лубянки, прикрывавшихся связями с Феоктистовым.
На каждое действие было противодействие.
Наблюдая за этой борьбой со стороны, может показаться, что УСБ ФСБ в итоге одержало победу. Формально это так — в результате уникальной оперативной комбинации, в которой оказался задействован агентурный аппарат УСБ ФСБ в управлении «М», подчиненные Олега Феоктистова заставили полицейских действовать по своему сценарию. И надо отдать должное контрразведывательным способностям генерала Феоктистова, фактически направлявшего своих врагов на эшафот.
Но по сути в этой межведомственной войне, как в любой другой войне, нет победителей. На протяжении нескольких лет люди, ответственные за обеспечение государственной безопасности, тратили свои оперативные ресурсы на уничтожение друг друга.
Война стоила карьеры и самому Феоктистову, который сначала не получил долгожданного повышения по службе, потом был «прикомандирован» в «Роснефть», а теперь из госкомпании, которая готовила ему новый роскошный офис.
Федеральная служба безопасности Российской Федерации (ФСБ) занимается защитой страны от внешних и внутренних угроз. Однако о деятельности спецслужбы информации очень мало, и поэтому очень многие люди в стране практически не имеют представления о полномочиях ФСБ. Из-за этого возникает множество мифов, большинство из которых не имеет ничего общего с реальностью. О том, какие обязанности и полномочия имеет ФСБ на самом деле, мы поговорим ниже.
Обязанности ФСБ
ФСБ - это служба защиты от угроз, как внешних, так и внутренних, на территории Российской Федерации. Чем же занимается это ведомство?
Контрразведка и разведка
ФСБ занимается контрразведывательной деятельностью на территории страны, пресекая любую шпионскую деятельность других государств. ФСБ предотвращает провокации, диверсантские работы и другие опасные виды деятельности спецслужб других стран. Также в состав организации входит и отдельное подразделение, которое занимается исключительно борьбой с ЦРУ.
Чтобы выявлять преступную и террористическую деятельности, требуется и разведка на территории страны с целью сбора необходимой информации. Помимо этого, в обязанности ФСБ входит и пограничная защита государства от незаконного вторжения и контрабанды.
Борьба с терроризмом и преступностью
ФСБ также занимается и борьбой с терроризмом и преступностью. В задачи ведомства входит выявление и пресечение любой незаконной преступной деятельности, а также предотвращение террористических атак на территории страны. Коррупция, оборот оружия и наркотиков, шпионаж, контрабанда и иные виды преступной деятельности пресекаются ФСБ.
Также ФСБ обеспечивает защиту информации и государственной тайны с помощью шифрования, сертификации, лицензирования, технических средств и договоров о неразглашении.
Что может ФСБ: основные полномочия
Все полномочия ФСБ указаны в Федеральном законе от 3 апреля 1995 г. "О Федеральной службе безопасности" , который со временем претерпел некоторые незначительные изменения. Согласно этому закону, основные полномочия ФСБ:
- ФСБ имеет право проводить на территории страны оперативные розыскные мероприятия для выявления преступной деятельности, которая подрывает безопасность страны. При обнаружении угрозы спецслужба может пресекать деятельность, проводить дознание и предварительное следствие, а также проводить специальные силовые операции по предотвращению террористической и другой деятельности, которая подрывает безопасность страны.
- Если угроза находится за пределами страны, то ФСБ имеет право использовать оружие, боевую технику и любые методы для устранения угрозы. Сотрудники спецслужбы могут проникать в структуру организаций, целью которых является подрыв безопасности России. При этом организация может взаимодействовать с другими разведывательными службами или проводить разведку и операции самостоятельно.
- Что касается административных правонарушений, то и тут сотрудники ФСБ имеют полномочия составлять протоколы, назначать наказание и использовать другие полномочия, которые указаны в Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях.
- Если есть необходимость, то сотрудник ФСБ может использовать средства связи предприятий, организаций и даже граждан в служебных целях. То же относится и к транспортным средствам. Также сотрудники могут входить на любую территорию, если есть причина полагать, что там совершается или было совершено преступление или опасная деятельность.
- При угрозе беспорядков и терроризма ФСБ имеет права оцеплять территорию по своему усмотрению, проводить досмотр и ограничивать временно передвижения граждан и транспортных средств.
- ФСБ также может проверять документы, проводить досмотр, заключать под стражу, устраивать конкурсы на отбор в свое ведомство.
В полномочия спецслужбы входят любые меры и действия для устранения угрозы стране. Все эти меры хорошо описаны в Федеральном законе и регулируются им. Если гражданин считает, что его права были нарушены ФСБ, он вправе обратиться в суд, где будет рассмотрено дело.
Военное следственное управление Следственного комитета по Западному военному округу отказалось возбуждать уголовное дело по жалобе на пытки арестованного по "делу антифашистов" активиста Виктора Филинкова. Об этом сообщает 19 апреля РБК со ссылкой на уведомление из СК, которое изданию передали правозащитники "Зоны права".
Как отмечается в документе, в возбуждении уголовного дела отказано 17 апреля на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ (отсутствие в деянии состава преступления).
В ходе проверки было установлено, что повреждения на теле 23-летнего активиста появились во время его транспортировки в СИЗО. Однако в документе отмечается, что факт нанесения повреждений сотрудниками ФСБ подтверждается только словами Филинкова и его жены, причем последняя знает об этом от адвоката. Также в постановлении говорится, что Филинков не сразу сообщил о противоправных действиях сотрудников ФСБ, что не позволило надлежащим образом зафиксировать телесные повреждения.
Отмечается, что применение к Филинкову электрошокера было обоснованным, поскольку подозреваемый предпринял попытку сбежать из движущегося автомобиля. При этом уточняется, что действия сотрудников ФСБ "не повлекли существенного нарушения прав и законных интересов Филинкова".
Сегодня "Медиазона" опубликовала вторую часть дневника Филинкова , в которой речь идет о попытках оперативников склонить арестанта к "сотрудничеству" уговорами.
Другие фигуранты дела тоже говорили о пытках
Филинков - один из девяти арестованных по делу, которое в СМИ также известно как "пензенское дело", так как пятеро из них были задержаны в Пензе. Все они обвиняются по статье 205.4 УК (организация или участие в террористическом сообществе). По версии следствия, молодые люди входили в "террористическое сообщество "Сеть" и планировали теракты в период выборов президента РФ и Чемпионата мира по футболу в этом году.
По этому делу в Пензе арестованы Егор Зорин, Илья Шакурский, Василий Куксов, Дмитрий Пчелинцев, Андрей Чернов и Арман Сагынбаев, а в Петербурге - Игорь Шишкин, Виктор Филинков и Юлий Бояршинов. Пчелинцев, Шакурский, Филинков и свидетель Илья Капустин рассказали о пытках . Капустин связывал свое задержание с тем, что незадолго до этого позвонил Бояршинову, которого вскоре арестовали.
19 апреля Красносельский районный суд Санкт-Петербурга до 22 июня продлил арест Юлию Бояршинову. Полицейские задержали его в Петербурге вечером 21 января. По словам адвоката Ольги Кривонос, силовики избили его, когда тот отказался отвечать на их вопросы, и нашли у задержанного 400 граммов дымного пороха, сообщает также "Медиазона".
На следующий день дома у Бояршинова прошел обыск, во время которого у него изъяли анархический журнал "Автоном". 23 января суд отправил его в СИЗО на 30 суток по обвинению в незаконном хранении взрывчатых веществ.