Выставка Джорджо Моранди открылась в ГМИИ им. Пушкина
Каждый день, каждую ночь над его головой летали бомбардировщики. И в эти страшные дни он не только писал, но писал совершенно счастливые вещи, наполненные солнцем и таким отвлеченно-спокойным чувством
Для описания и написания мира у Джорджо Моранди было три слова — "Натюрморт", "Пейзаж" и "Цветы". Он прожил всю жизнь в родительском доме в Болонье с тремя сестрами — старыми девами. Еще были верные друзья и поклонники. Нервный срыв в армии во время Первой мировой войны и фашистская тюрьма во время Второй. Уроки рисования для детей в начальной школе. Круг жизни Джорджо Моранди (1890-1964) лаконичен и совершенен, как его живопись.
Как смотреть и понимать картины великого итальянца, "Огоньку" объяснила Мария Кристина Бандера, научный директор фонда Роберто Лонги во Флоренции.
— В России Моранди знают в основном ценители и специалисты. Объясните, почему обязательно надо посмотреть выставку Моранди в ГМИИ?
— Я этот вопрос ставлю перед собой на каждой из выставок Моранди, которые курировала, и каждый раз убеждалась: его искусство, которое может казаться таким скромным, очень внутренним, вступает в диалог с каждым зрителем. И нужно добавить: Моранди, с его стремлением дойти до самой сути, с тенденцией к внутреннему диалогу очень близок по миропониманию современному зрителю.
— Может, в таком случае вы подскажете, на что нужно обратить пристальное внимание?
— Весь уровень выставки очень высокий. В Москве представлены произведения в том числе и из частных коллекций, то есть тут одни шедевры (куратор выставки с российской стороны — главный научный сотрудник ГМИИ Виктория Маркова.— "О" ).
Кроме того, Моранди так виртуозно владел искусством вариаций, все его произведения настолько близки друг к другу, что трудно что-то выделить. Например, уже в первом зале представлены четыре шедевра Моранди, в том числе две картины метафизического периода, одна из которых принадлежит Эрмитажу.
А вот на что я бы посоветовала обратить внимание, так "nj на последовательность произведений на выставке. Сопоставьте его натюрморты и пейзажи позднего периода — в их интерпретации практически нет разницы.
Очень важно отметить, что, несмотря на то что мы знаем и ценим Моранди как величайшего живописца, он был также выдающимся гравером. И эти работы тоже есть на выставке в Москве. Интересно, что рядом с гравюрами представлены подлинные офортные доски. Это большая новость не только для русской публики, но и вообще для выставок Джорджо Моранди.
— Когда в мире начался бум Моранди?
— Думаю, что могу сказать без ложной скромности, что бум Моранди начался с выставки, которую мне посчастливилось курировать в Метрополитен-музее в Нью-Йорке в 2008 году. Она привлекла внимание не только широкой публики, но и интеллектуалов, писателей, художников, для которых Моранди стал источником вдохновения. Хотя, конечно, первой, так сказать, фундаментальной базой для бума Моранди стали такие знаменитые фильмы, как "Сладкая жизнь" Феллини, "Ночь" Антониони. В них миллионы зрителей во всем мире увидели произведения Моранди. И на выставку в Москве нам посчастливилось привезти редкое произведение из частной коллекции, которое очень близко к тому, что мы видим в "Ночи" Антониони, и написано в то же время.
— А когда вы заболели Моранди? Когда поняли, что ваша жизнь будет связана с ним?
— Я действительно заболела Моранди. Это произошло так. Дело в том, что на самом деле я и по образованию, и по профилю — исследователь старой итальянской живописи. Но, работая директором в фонде Лонги (Роберто Лонги — выдающийся итальянский искусствовед, историк искусства. — "О" ), который был большим ценителем, коллекционером, другом и пропагандистом творчества Моранди (десять произведений фонда и три гравюры представлены на выставке.— "О" ), я много им занималась. Сначала знала многие его картины по отдельности, видела их то в одной частной коллекции, то в другой. Но чем дальше, тем больше проникалась обаянием его живописи, ее пониманием.
— Ну все-таки, что вас заворожило — его изысканная цветовая гамма, эксперименты с композицией, метафизика замкнутого мира Моранди?
— Прежде всего его рафинированность и тонкость живописи. Целеустремленность пути, которая открывается как раз в последовательности его произведений разных периодов. Его сосредоточенность на себе самом, то есть на внутреннем мире. Независимость от внешней среды. Источник вдохновения Моранди — это он сам и его внутренний мир. И это главная черта его очарования. В одной из рецензий на мою выставку в Метрополитен-музее автор писал, что каждый человек должен каждый день смотреть на произведения Моранди. Потому что это необходимое упражнение для глаза, для ума и для души.
— Моранди жил в очень жестокое время, но оно совершенно не чувствуется в его работах. Это урок для нас: как надо относиться к тревогам века?
— Моранди действительно пережил две войны, испытал серьезные экономические трудности, но тем не менее его живопись наполнена таким светлым, радостным и спокойным чувством, что мы обретаем возможность находить в себе самих и целеустремленность, и вдохновение, и силы для преодоления трудностей, и энергию для того, чтобы идти вперед. На выставке есть два прекрасных пейзажа, которые датируются 1942 годом. Тогда Моранди сбежал из родной Болоньи, которую постоянно бомбили, и жил в деревне неподалеку от города. Но и там каждый день, каждую ночь над его головой летали бомбардировщики. И в эти страшные дни он не только писал, но писал совершенно счастливые вещи, наполненные солнцем и таким отвлеченно-спокойным чувством.
На выставке есть зал с произведениями, которые объединяются словом "Цветы". Это картины, которые сам Моранди любил дарить друзьям, знакомым, коллегам. Пять произведений с цветами были подарены Роберто Лонги и его жене, в том числе цветочный натюрморт 1943 года. Он написан в тяжелое время, но картина дарит совершенное счастье от цветовой гаммы, от чувства, которое она вызывает. Он подарил этот натюрморт Роберто Лонги за то, что тот помог ему выйти из тюрьмы, куда художник был заключен во время фашизма.
— Существует миф, что Моранди был рыцарем живописи, а использованные кисточки хоронил в саду с почестями.
— Этот анекдот рассказывают часто. Не знаю, насколько он правдив, ведь никто при этом не присутствовал. Но в то же время это весьма правдоподобно. Даже на фотографиях видно, в каком хорошем состоянии были кисточки Моранди, поэтому можно легко поверить и в их похороны. Но если мы посетим квартиру Моранди в Болонье и его загородный дом, то увидим там огромное количество кистей. Что тогда он похоронил?...
— Еще говорят о том, что его композиции с сосудами напоминают соборы. Как вы относитесь к такому сравнению?
— Это очень верная метафора, она хорошо объясняет именно суть натюрмортов Моранди. Он не смотрел на предметы сверху, а ставил их как бы на уровень глаза. Поэтому они получались очень величественными, монументальными. Он использовал сосуды, как колонны в архитектуре, для того, чтобы организовать пространство. И это простое упражнение может проделать каждый зритель выставки. В одном из залов представлено пять подлинных предметов из его мастерской, в том числе знаменитая полосатая вазочка. Если каждый из нас опустится на уровень предметов, станет сразу виден их архитектурный смысл.
Именно поэтому Моранди пользовался предметами исключительно простых геометрических форм — никаких тебе завитушек или искривлений! Шар, куб, цилиндр — самые основные формы, которые используются и в архитектуре. Режиссер Сидни Поллак, когда делал документальный фильм об архитекторе Фрэнке Гери, не зря сравнил одно из его зданий с натюрмортом Моранди.
— Изысканная цветовая гамма Моранди — еще одно его открытие. Воспользовались ли им художники, которые шли за ним? Освоили они его наследие?
— Да, Моранди — гигант прошлого, на плечах которого стояли многие современные художники, но он настолько индивидуален, что копировать или подражать ему невозможно. Кто-то взял его технику очень легкого мазка, кто-то — его пристрастие к интерпретации внутреннего мира, но нельзя сказать, что у Моранди есть продолжатели или последователи в прямом смысле слова.
— Невозможно найти никаких источников с прямой речью Моранди. Он не делал попыток объяснить то, чем занимался?
— Моранди действительно говорил мало, пользовался словами очень лаконично, но наделял их глубоким смыслом, как и предметы в его живописи. Он не делал никаких деклараций, как футуристы или другие участники авангардных течений. Он дал мало интервью, среди которых выделяется беседа 1958 года, в которой он максимально полно изложил свои взгляды (интервью воспроизведено в русском переводе в каталоге выставки и использовано при ее оформлении.— "О" ).
Так, например, в этом интервью он объясняет свой интерес к Сезанну, который для Италии был совершенно не очевиден. Говорит о великих итальянских художниках прошлого, Джотто, Пьеро делла Франческа и Караваджо, следы влияния которых видны в творчестве Моранди. Признается: цель его живописи — это достичь сути вещей, то есть не внешней формы, а именно сути. А когда журналист спросил Моранди, как он относится к абстрактному искусству, Моранди ответил ему: а что может быть более абстрактным, чем сама реальность? Можно сказать, что это вопрос, который Моранди мог бы задать всем нам и сегодня.
— При жизни Моранди был модным? Он хорошо продавался?
— Нет, он не имел большого коммерческого успеха и совершенно не стремился к нему. Но у него были друзья-коллекционеры, которые покупали его произведения за в общем-то небольшие деньги. И он работал сравнительно немного. То есть если сопоставить количество его произведений с количеством прожитых лет, то он написал немного. Работал медленно, сосредоточенно, сконцентрировано на своем творчестве.
Роберто Лонги сравнивал его творческий путь с натянутым канатом с самого начала до самого конца. И уже после кончины художника в телепередаче, посвященной его другу, Роберто Лонги говорил, что через 50 лет количество великих художников можно будет пересчитать по пальцам одной руки. И одним из них, естественно, будет Моранди.
Беседовала Екатерина Данилова
Цитаты
«Мне хватило негромкого признания»
Джорджо Моранди о себе в искусстве
"Я считаю, что нет ничего абстрактнее, ирреальнее, чем то, что мы видим. Нам известно: все, что мы, будучи людьми, можем увидеть в объективном мире, на самом деле существует не таким, как мы это видим и воспринимаем. Материя существует, безусловно, но она не имеет никакого собственного смысла, как тот, что мы приписываем ей. Мы можем только знать, что чашка — это чашка, а дерево — это дерево".
"Пока все итальянские художники моего поколения были озабочены тем, не слишком ли они "современные" или "интернациональные", или, наоборот, не являются ли они недостаточно "национальными" или "имперскими", меня еще оставляли в покое, видимо, потому что мне хватило негромкого признания, я никогда к нему не рвался. Моя сдержанность послужила защитой. И в глазах великих инквизиторов итальянского искусства я оставался не кем иным, как неким провинциальным профессором гравюры техники офорта в Академии изящных искусств в Болонье".
"Я всегда был сосредоточен на куда более узкой гамме сюжетов, чем большинство художников, поэтому и опасность повторяться была для меня гораздо сильнее. Думаю, я сумел ее избежать, посвящая больше времени тому, чтобы построить свои картины как вариации на ту или иную из многочисленных тем".
С 25 апреля по 10 сентября в Галерее искусства стран Европы и Америки XIX-XX веков пройдет масштабная ретроспектива творчества Моранди (1890-1964), одного из ведущих художников Италии ХХ века и знаковой фигуры современной европейской живописи.
Творчество Моранди давно получило мировое признание, а сегодня его произведения в центре внимания международной зрительской аудитории и художников, для которых они не теряют своей актуальности. На выставке будет представлено более 90 экспонатов, среди которых 82 шедевра мастера из всемирно известных музеев и частных коллекций.
Цель выставки — показать масштабность творчества Джорджо Моранди. Отобранные для экспонирования в Москве произведения охватывают весь творческий путь художника, плодотворно работавшего на протяжении полувека.
В экспозиции будет показано около 70 живописных полотен и акварелей, с достаточной полнотой характеризующих этапы творческого пути мастера — от авангардных метафизических композиций до самых поздних эмоционально взволнованных работ, отличающихся строгостью и образной глубиной. На протяжении всей жизни художник сохранял верность двум жанрам — натюрморту и пейзажу, изображая предметный мир и природу, которые его окружали.
Экспозиция построена в хронологической последовательности и тематически будет разделена на главные направления: автопортрет, натюрморт, пейзаж и цветы. В некоторых случаях особый акцент сделан на работах, которые сам Моранди называет «вариантами» — это схожие, но всегда отличающиеся друг от друга композиции с изображением одних и тех же предметов.
Чтобы предоставить зрителям возможность более подробно ознакомиться с методом работы Моранди, в отдельном разделе выставки будет представлено около 20 гравюр, демонстрирующих талант Моранди-гравера — этот его талант получил мировое признание, и впервые за свои гравюры мастер был награжден премией на биеннале в Сан-Паулу в 1953 году. Наряду с гравюрами экспозиция включает и несколько оригинальных гравировальных досок из собрания Национального центра графики (Рим).
Произведения для выставки скрупулезно отбирались кураторами в крупных музейных коллекциях: в Музее Моранди в Болонье — официальной институции, представляющей работы художника, в фондах, в частности в Фонде Маньяни Рокка (Траверсетоло, Парма) и Фонде Роберто Лонги (Флоренция), а также в авторитетных частных коллекциях.
Кроме того, на выставке будут показаны некоторые предметы из мастерской Моранди, предоставленные Объединением музеев Болоньи. Этот раздел выставки будет сопровождаться фотографиями художника и мастерской Моранди.
Этот выставочный проект во всей своей полноте ставит целью ознакомить российских зрителей с творческими идеями и масштабом личности Джорджо Моранди, который, как говорил он сам, в своих произведениях стремился «дотронуться до дна, до самой сути вещей».
Где: Третьяковская галерея на Крымском валу
Первая выставка великого итальянца в Москве, основателя «метафизического искусства» Джорджо де Кирико. В Третьяковке можно увидеть более ста работ, среди которых не только картины и графика, но и скульптуры, а также театральные костюмы. Их дизайн Кирико разработал специально для балета Сергея Дягилева «Бал». Яркие, запоминающееся образы художника создают ощущение какой-то тайны, будто стоит только вглядеться в картину и откроются загадки мироздания. Именно в работах Де Кирико черпали вдохновение Казимир Малевич и сюрреалисты, включая Сальвадора Дали.
Опыты нечеловеческого гостеприимства
Где: ММОМА на Гоголевском бульваре
В рамках междисциплинарного проекта на стыке выставки, книжной ярмарки, научной конференции и музыкального концерта два здания на Гоголевском бульваре превратились в отель. Как полагается, есть ресепшн, лобби, номера с кроватями и даже технические помещения. Экспонаты, таким образом, становятся гостями отеля. Среди них — отчёт Евгения Антуфьева о поездке в Звенигород в поисках любимого дерева Антона Чехова и работа Алексея Булдакова, в которой компьютерный процессор одновременно добывает биткоины и обогревает помещение, а также другие инсталляции, скульптуры, видеоарт и живопись современных иностранных и российских художников.
Сокровища Нукуса. Из собрания Государственного музея искусств Республики Каракалпакстан
Где: ГМИИ им. А.С. Пушкина
Удивительные «шедевры из пустыни» всего на месяц приехали в Москву из Узбекистана. Коллекция русского авангарда музея в городе Нукус уступает только коллекции Русского музей в Санкт-Петербурге. Это заслуга бывшего директора местного музея Игоря Савицкого: он начал пополнять коллекцию предметами народного творчества и археологическими артефактами и так увлекся, что переключился сначала на картины художников «туркестанского авангарда», а потом и на работы опальных художников за пределами республики. Савицкий буквально спас полотна Константина Истомина, Роберта Фалька, Любови Поповой и других знаковых фигур XX века, негласно вывозя их из Москвы на поездах как личные вещи. Выставка расположена сразу в двух зданиях музея, но на нее действует единый билет.
Джорджо Моранди. 1890−1964
Где: Галерея искусства стран Европы и Америки XIX—XX вв. еков
Джорджо Моранди — значительная фигура в живописи ХХ века, предтеча минимализма. Масштабная ретроспектива в Пушкинском позволяет тщательно изучить различные периоды творчества художника. Она для тех, у кого есть время и желание медленно пройтись по залам, четыре из которых заняты знаменитыми монохромными натюрмортами. Кроме них представлены метафизические полотна, пейзажи, портреты и гравюры. Архитектор Кирилл Асс преобразовал залы музея так, что они сами напоминают аскетичные работы Моранди.
До востребования. Коллекции русского авангарда из региональных музеев.
Где: Еврейский музей и центр толерантности
Вторая часть выставки-блокбастера, посвящённой работам 1918−1930 годов, то есть уже советского периода, когда авангард стал неудобен власти. Полотна, заклейменные формалистcкими, массово отправлялись «в ссылку» в города по всей стране, от Костромы до Омска, от Краснодара до Архангельска, что, собственно, и позволило им сохраниться до наших дней. Более ста картин объединены по стилям и школам, беспредметному и фигуративному направлениям, показывая все разнообразие советского авангарда. Выставка знакомит как с забытыми полотнами мэтров авангарда — Василия Кандинского, Эля Лисицкого, Любови Поповой, Александра Родченко — так и с работами учеников Малевича и малоизвестных художников.
О личности Моранди
Моранди - удивительный феномен. Его образ жизни не характерен для персон из учебника по истории искусств, и вообще нетипичен для XX века. Моранди не был богемным художником - напротив, он вел обычную жизнь и проводил свое время так, как все обычные жители Болоньи. С личной жизнью у него не сложилось: он делил дом с тремя сестрами, которые полностью отдали себя ему. А Моранди, в свою очередь, всего себя отдал творчеству, ни на что больше не отвлекаясь.
О роли Сезанна для искусства XX века
Раннее творчество Моранди принято относить к метафизическому направлению, важному для итальянского искусства начала XX века. В юности Моранди работал в духе творчества и , но вскоре он стал искать свой собственный путь. Произведения раннего периода на выставке в Пушкинском представлены тремя картинами.
В начале XX века живопись впервые не просто переживает временный кризис, но и теряет роль главного итальянского искусства, язык которого сформировался еще на рубеже XIII и XIV веков. В его основе лежала литература - включая такие великие имена, как Данте Алигьери и Франческо Петрарка. С XVIII века изобразительному искусству в Италии отводится главная общественная роль. В XIX веке эстафета передается, и главным национальным искусством становится опера.
Перелом в изобразительном искусстве происходит благодаря открытию французской живописи - Пуссену, Курбе, Жерико и Сезанну, которые составляли одну линию. Ключевую фигуру для всего XX века представлял собой Сезанн, именно он показал, что импрессионизм себя изжил. Импрессионистам удалось перевести жизнь на язык чистой и поэтичной живописи, но вместе с тем они сводили живопись к сиюминутному ощущению, уничтожая ее основы. Сезанн же смог вернуться к основам классической живописи.
Джоржо Моранди в мастерской. Около 1950 года
© Ansa/Archivi Fratelli Alinari, Firenze
О пути итальянского искусства начала прошлого века
В начале XX века итальянские художники начали открывать для себя Сезанна и других французов. В стране стали появляться журналы, рассказывающие о новых направлениях в искусстве и печатавшие французские репродукции. Кроме того, французские живописцы посещали Венецианскую биеннале - там же с ними познакомился и Моранди, который на протяжении всей своей жизни кроме итальянской Швейцарии почти никуда не ездил. Даже в Рим из своего дома в Болонье, где он постоянно и жил, и работал, он отправлялся только ради того, чтобы увидеть Караваджо и Пьетро делла Франческа - остальные классики - Боттичелли, Рафаэль - его не очень волновали.
Открыть итальянцам собственную классику и увидеть абсолютную ценность в итальянском возрождении помог Сезанн. Этому пути следовали Карра и де Кирико, пусть для последнего это и не было так явно. Некоторые работы Карры очень сильно напоминают Пьетро делла Франческа
- показательного художника для итальянского XV века, чья живопись сосредоточена на пластике, композиции пространстве. Для таких новаторов первого-второго поколения Возрождения были очень важны перспектива и перспективные построения: именно так они искали новые пути в искусстве.
Джорджо Моранди. Цветы. 1918. Холст, масло. Частная коллекция
О сути итальянской живописи
Чтобы понять суть искусства Моранди, нужно разобраться с тем смыслом, который имело обращение итальянцев в XX веке к собственным истокам. Начиная с эпохи Возрождения и дальше главная проблема, которая волновала итальянских живописцев, - это взаимодействие пространства и пластической формы. Ее в разных школах решали по-разному - совсем как математическую задачу. Разные решения формировали разные языки и разную образную ткань.
Первым проблему формы поставил Джотто. Каждая его работа в некотором смысле представляет собой раму в пространстве, внутри которой помещены фигуры
. В отличие от византийского искусства с его бестелесностью, фигуры Джотто имеют объем как скульптуры. До Джотто иконы представляли собой скорее знак и символ, в этих картинах не было действия и как будто не было окружающего мира. А в работах Джотто появилась драматургия. Он не только показывал сюжет, но и будто бы превращал происходящее в театр. Так итальянцы сумели заставить живопись - искусство вневременное - жить во времени.
Проблема формы показательна и для итальянского натюрморта. По-новому эту проблему обозначил Караваджо: в отличие от Джотто, он не прописывал пространство детально, а мог просто наметить фон плоскостью и поместить внутри него объемное тело. У Караваджо есть картина-манифест «Корзина с фруктами»
, где фактически нет пространства, нет стола. Вместо этого намечено только боковое ребро, однако возникает иллюзия, будто это пространство есть: потому что Караваджо подчеркивает его тенью.
Конечно, искусство - это не только форма, но недооценивать значение формы неправильно. Понимание пластики формы было главной проблемой европейского искусства в целом. Показательно, что за пределами Италии пластику так же глубоко понять не удалось. В немецкой и французской живописи проблема формы, например, может вообще отсутствовать. Многим мировым художникам не удалось простроить этого пространственного отношения внутри своей живописи. Может быть, в этом и есть особенность итальянского мышления.
Джорджо Моранди. Натюрморт. 1958. Холст, масло. Частная коллекция, Турин
О значении натюрморта для Моранди
В интервью 1953 года Моранди подчеркивает важность того момента, когда он открыл для себя Сезанна. При этом именно Сезанн начинает впервые после импрессионистов заниматься натюрмортом
. Из импрессионистов только Ренуар немного занимался натюрмортом, хотя и не уделял ему большого значения. Такой расклад неслучаен: натюрморт - это упражнение с бессюжетной пространственной формой, где сюжет не заслоняет живопись. А для Моранди суть живописи составляла именно форма.
Так складывается путь Моранди в истории искусства XX века: он идет в том направлении, которое наметил Сезанн, обращается к своим национальным классикам, например Пьетро делла Франческа, и выбирает в большей степени натюрморт, чем пейзаж (в отличие от Сезанна, у которого все было наоборот: пейзаж ему был интереснее). Моранди видит в натюрморте чистое пространство и чистую форму. В то время как многие художники в начале XX века уходили в чистый формализм и абстракцию, Моранди в их ряду находит свой собственный путь, придерживаясь фигуративного языка.
Моранди говорил, что признает только искусство для искусства, а не ради политики, ради языка и так далее. Он выбирал фигуративное искусство, и оттого кажется, будто бы изображал обыденный мир. На самом деле этот обыденный мир его не интересовал. Мы знаем, как он собирал композиции для своих картин: он покрывал свои сосуды и изящные фарфоровые вазочки гипсом и темперой, красил их в разные цвета. Так он уходил от их бытового смысла и упрощал их.
Джорджо Моранди. Натюрморт. 1941. Холст, масло
© Collezione Patrimonio Artistico Eni S.p.a.
О скромности Моранди
Искусство обманчиво своим сходством с окружающим миром. В этом смысле музыка как будто бы проще для восприятия: она уже заранее готовит нас к абстракции, предлагая чистый мир звука. Моранди из своей живописи будто бы создает музыкальную композицию на взаимодействии ритмики и форм, передавая так свое видение жизни. Может показаться, что всю свою жизнь он писал одно и то же, но совершенно по-разному.
Искусство Моранди отражает все события, что случились в мире за время его жизни. За любовь к затворничеству его называли монахом в келье. При этом монах из кельи участвовал в Первой мировой войне, прошел через эпоху фашизма, Вторую мировую войну. Пока он боролся за свою творческую независимость, пришлось прожить небезоблачную жизнь. Моранди никогда не писал для заработка, жил очень скромно. Работал он очень медленно, создавая всего несколько работ в год. Однажды к нему в мастерскую пришел Антониони, чтобы купить у него картину, в итоге великий деятель кинематографа ушел ни с чем - Моранди сказал, что на продажу ничего нет.
В XX веке искусство было предельно ангажировано - не только в период тоталитаризма, когда в Италии масса художников была коллаборационистами, но и в более сложном смысле - искусство быстро развивалось, а многие художники поддавались влиянию различных стилей и направлений. Моранди же удалось сохранить чистоту своего стиля и не идти на компромиссы. В начале своего пути он был на короткий период связан с метафизикой, но после этого за всю свою жизнь не испытывал никакого влияния других художников или художественных групп. В этом смысле Моранди - это не Пикассо.
Редакция выражает кураторам ГМИИ благодарность за помощь в подготовке материала.
Выставка «Джорджо Моранди. 1890–1964» занимает несколько залов Галереи искусства стран Европы и Азии Пушкинского музея. Четыре из них заняты натюрмортами с бутылками. Первый, правда, предварен парой картин с загадочным сюжетом, поскольку в творческой молодости Моранди примыкал к тем, кто утверждал «метафизическую» живопись, но уже тогда он отличался от них тонкостью колорита и чувством стиля. Кроме того, в первом зале есть приятный юношеский автопортрет и какие-то еще незрелые опыты, но дальше пойдут только натюрморты с бледными, словно припудренными предметами: пиалами, ступками, кувшинами, бутылками и бутылками. Можно, например, увидеть рядом три композиции из одних и тех же вещей, только по-разному поставленных и написанных.
Собственно, от выставки Моранди никто разнообразия и не ждет. Можно сказать, что несведущих она даже удивляет, поскольку за натюрмортами пойдет зал с пейзажами, офортами и цветами, а в сознании среднестатистического любителя искусства Моранди – это прежде всего бутылки, вернее простые геометрические формы – конусы. Вытянутые до бутылки, усеченные до чаши. Именно форма, а не другие свойства – цвет или прозрачность – привлекали художника в бутылках. Поскольку он покрывал их гипсом, можно сказать грунтовал, чтобы модели были ближе к самой живописи, ее иллюзорности. Цветы Моранди писал чаще всего засушенными и сухо: мумифицированные розы вместе с вазами тоже приобретали конусообразность. Пейзажи, естественно, таким манипуляциям не подлежали, но в их размеренности и приглушенности есть что-то мемуарное, припудренное, словно написаны они были не с натуры, а всплыли в памяти.
Открывая выставку, директор Пушкинского музея Мария Лошак с некоторым даже вызовом сказала, что Моранди ее любимый художник, его выставку они с сотрудниками музея делали для себя, с большой любовью, прямо «вышивали». Действительно, оформлены залы самым тишайшим образом (Кириллом Ассом и Надеждой Корбут) и специально оштукатуренные серые стены оказались идеальным фоном для чуждых всякой яркости живописи и графики Моранди. Только гравировальные доски художника кажутся на этом фоне вызывающе рыжими.
Опять соперники
Одновременно с выставкой Джорджо Моранди в Пушкинском музее проходит выставка Джорджо де Кирико. Они были ровесниками, в молодости вместе выставлялись, но потом стали соперниками. В Венецианской биеннале 1948 г. участвовали оба, но приз как лучший художник получил Моранди. Де Кирико был возмущен и даже подал на биеннале в суд.
На выставке много текстов на стенах, к ней издан и большой каталог с целым набором разнообразных статей, рассказывающих о Моранди и его связи со старым итальянским искусством. О том, что одна деталь из Джотто или Караваджо становилась для него отдельным сюжетом, темой. Цитаты на стенах и тексты в каталоге помогают понять магию монотонно прекрасной живописи художника, считавшего, что самые обычные предметы хранят свои тайны. Одним из его кумиров был Поль Сезанн, тоже любитель четкой геометрии в живописи. Моранди прожил всю жизнь в своем доме в Болонье с тремя незамужними сестрами-учительницами, не путешествовал, редко и вынужденно занимался общественными делами, был сосредоточен на своем искусстве.
Можно считать, что всемирная его слава началась в 1948 г., когда на Венецианской биеннале ему был вручен приз как лучшему художнику, за этим последовала выставка в Нью-Йорке. Моранди и сегодня востребованный художник, и показы его работ происходят по всему миру. Что не мешает не расположенным к медитации зрителям считать его скучным, хотя признаваться в этом вроде и неприлично. Поклонники Моранди (их высказывания приводит каталог) считают, что «следует упрекнуть в однообразии глаз зрителя», а не художника и что вообще, позор думать, что он «писал бутылки».
Что именно писал Джорджо Моранди для искусства, а не для развлечения публики, сформулировать нелегко, в его картинах мало света и нет воздуха, палитра держится на нюансах, и она в общем-то печальна. Он шел в искусстве своим особым путем, не стремился привлечь внимание зрителей, не шокировал их, не морочил им голову и не обременял размышлениями. Смотреть на его работы покойно и радостно, так что единственная претензия к выставке для тех, кто Моранди любит, что она слишком короткая, всего четыре зала бутылок.